Сделай мне красиво! - стр. 23
– Я про рыцарей и принцесс ничего не знаю, – скучным голосом отозвалась я. Моя очередь рассказывать сказку, и я решала, начать с «Золушки», «Спящей красавицы» или замахнуться на «Принцессу-лебедь»? Но ведь там везде магия, а тут люди уверены, что магия – это очень плохо. Если колдунья, то непременно злая. Колдун – так некромант и людоед. В Бренвийоне добрых фей детям не полагалось. «Тристана и Изольду» задвинуть им? Как раз все умерли, вполне в местном духе, только я плоховато помню. Помню, что Тристан по ошибке приворотное зелье выпил. Или не ошибка была, а Изольда на рыцаря глаз положила?
– Тогда про драконов расскажи!
Драконов я терпеть не могла, драконьего ажиотажа не понимала, и книжки про них не читала, потому что бред! Нет, существование драконов я вполне допускала. Мало ли кого магия породила, в исключительность человеческой расы верить глупо. Могли красивые человечки привлечь более могущественное существо, почему нет? Вся античная мифология сплошное сожительство богов с людьми. И богини прельщались красивыми юношами, и боги жару поддавали, кем только не прикидывались. Чем драконы хуже? Что обесчестил, обрюхатил и выбросил жалкую человечку, не сомневалась, а что помрет без нее – уже нет. Драконы – это как мажоры в сказочной иерархии. Им все можно, их все боятся, никто им не указ. А насчет мудрости и всего прочего… вседозволенность и безнаказанность до добра никого не доводит. Даже котиков! А тут огромные огнедышащие ящеры! Или сказочно красивые мужчины, обладающие магией, властью, богатством. Им те «истинные», как поденки на речном берегу. Была бы голубушка вынослива да здорова, чтоб сильное дитя выносить, а что с ней потом будет, кого интересует?
– Ладно, я про гномов расскажу. В одном королевстве жил-был вдовый король, и была у него дочка, белая, как снег, с черными волосами и синими глазами, – начала я, отмахиваясь от предполагаемой анемии, рахита и авитаминоза у королевской дочки. Иначе с чего бы она, как снег бела? «Белоснежка» потекла по своему сюжету, девчонки ахали, задавали вопросы, и чуть ли не подпрыгивали на своих койках. Тема злой мачехи задела за живое многих девушек. А ведь и правда, родная-то мать вряд ли сослала дочку в монастырь! Пожалела бы! Бедные девочки!
Никогда не задумывалась, почему гномы лесные? Они же горный народ? Какого хрена они в лесной чаще жили, а не в благоустроенной пещере? Потому что принцессу в лес привезли, а не в горы? Пусть это останется на совести братьев Вильгельма-Карла и Якоба-Людвига. В нашей русской версии хотя бы богатыри были, потому что пограничная застава, логично все.
Я так увлеклась, что, накинув покрывало, посреди дортуара изображала злобную колдунью под личиной доброй старушки.
– Скушай, деточка, яблоко, – прошамкала я и протянула воображаемое яблоко Ользе.
Та взвизгнула и закрылась с головой одеялом. Правда, тут же сделала щелку, в которой заблестел любопытный глаз.
– Красное, спелое, наливное яблочко!
Я продолжала рекламную компанию, предлагая всем «яблоко». Девчонки с ужасом и восторгом шарахались.
– Я так голодна, – вдруг жалобно сказала Корнелия. – Дай мне яблочко, добрая женщина!
Вот это вживание в образ! Разумеется, я дала ей «яблоко», и со злобным хохотом скрылась за пологом своей кровати. Общий шумный выдох показал, что Корнелия «яблоко» надкусила и упала на кровать.