Сделай мне красиво! - стр. 25
– Долго рыдать? – поинтересовалась практичная Тереса. – Обед скоро.
На нее тут же зашикали. Нашла время о своем желудке думать!
Мы собрались кружком у ложа Корнелии и начали рыдать. Кое-кого разобрало, полились совершено натуральные слезы. Корнелию жалко было.
– Корнелия, на кого ты нас покинула! – громко взвыла Ольза.
Корнелия слегка поморщилась во сне.
– Она нас слышит. Продолжаем, девочки! – скомандовала я.
Сестра Поликсена, стоящая у изголовья больной, закатила глаза.
– Где же принц? Только поцелуй любви сможет оживить тебя! – завопила я, ломая руки, заметив приближающуюся группу.
Старичок садовник и настоятельница вели за руки ничего не понимающего Просперо. Парня вымыли, причесали вечно всклокоченную голову, побрили, переодели в шелковую рубашку и кожаный колет. Наверное, кто-то из паломников позабыл.
– Кто бы мог подумать! – тихо фыркнула Поликсена, но посмотрела она на рослого конюха явно заинтересованно.
Парень оказался красив, как Давид Микеланджело. Ровный нос, большие глаза, буйные кудри. Его завели в беседку и послушницы взвыли с новыми силами. Хорошо, что он был глухонемой. Здоровый бы убежал куда подальше от такого кошачьего концерта.
– О, вот принц! Он нашел тебя! Он разыскал свою принцессу!
– Наконец-то! Какое счастье! А мы так ждали! – и даже восторженное:
– Какой красавчик! – понеслось вразнобой. Я показала кулак. Послушницы замолкли.
Настоятельница мягко нажала на его плечи, парень встал на колени у лавки с лежащей Корнелией и непонимающе огляделся.
– Ничего не выйдет, – прошептала Поликсена. – Он же девственник!
– Гномы, на выход, – скомандовала я. – Нечего смущать человека!
– Нам же интересно! – возмутилась Ольза, но ее подтолкнула засмущавшаяся Тереса.
– Можете спрятаться там, за розовыми кустами! – милостиво разрешила я. – Принц нашел свою возлюбленную, но нашел ее недвижимой и застывшей в волшебном сне. Он захотел проститься с ней и сорвать с ее губ последний поцелуй.
Просперо стоял на коленях и вид у него был откровенно дурацкий. Я вложила руку Корнелии ему в ладонь. Парень испуганно вздрогнул.
– На нее смотри, балбес, – прошипела настоятельница.
– Принц юный, красивый, наделенный всеми достоинствами и красотой молодого бога, склонился над принцессой, – вещала я.
Проперо испуганно вращал глазами. Голубыми, с длинными пушистыми ресницами.
– Целуй ее!
– Целуй! – приказала настоятельница.
Девчонки даже перестали притворяться, что прячутся, и высунулись из розового куста. С монастырской галереи гроздьями свисали любопытствующие монашки.
Поликсена смачно поцеловала свое запястье и показала на Корнелию. Просперо заморгал, но кажется, понял, что от него требуется, потому что покраснел и смутился.
– Ты же все слышишь и понимаешь, целуй ее! – я подтолкнула его в затылок.
Просперо стал наклоняться. Все замерли. Пухлые губы парня прикоснулись к губам Корнелии. Ресницы послушницы затрепетали, на лице появился румянец, она вздохнула и открыла глаза. Моргнула непонимающе и оттолкнула парня.
– Охальник! – взвизгнула Корнелия.
– Ай! За что? – воскликнул парень, падая навзничь.
Сестра Поликсена издала невнятный звук и стукнулась лбом о столб беседки. Мать Лаура творила обережные знаки и шептала молитву.
– Сыночек… сынок, – выдавил садовник и всхлипнул. Затем старик рухнул на колени и восхищенно посмотрел на меня. – Святая! Она святая!