Счастье безумца - стр. 24
Человек дернулся на месте, а я рванул в сторону дороги, перескочил через невысокую ограду и побежал прочь. Бежал я долго, без оглядки, и остановился, лишь когда оказался в другой части города. Шумный кабак остался далеко позади, а вокруг не было ни души. Отдышавшись, я поправил рюкзак и поспешил в сторону дома, надеясь, что моего отсутствия никто не заметил.
Оказавшись во дворе, я спрятал канистру между двумя гаражами, где и нашел ее до этого, и зашел в подъезд. Попасть в квартиру через дверь было нельзя, так как она запиралась изнутри, но все это я предусмотрел заранее и у двери даже не остановился. Мой путь лежал на крышу, и вскоре я стоял у ее края, глядя вниз, на темный двор. Стараясь не думать, чем может обернуться подобное трюкачество, я свесил ноги вниз и, уцепившись за ливневую трубу, повис на ней всем весом. Труба угрожающе заскрипела, а я принялся спускаться, и через несколько секунд уже стоял на подокноннике. В квартире было тихо, к моему огромному облегчению – моей ночной отлучки никто не заметил. Машка спала в своей кровати, и я, стараясь не разбудить ее резким запахом бензина, вышел в прихожую и прошмыгнул в туалет, где со стиральным порошком долго тер ладони, пока не убедился, что отбил запах.
Едва я открыл дверь, как чуть не столкнулся с Мишей, стоявшим возле двери. Он был заспанным и сощурился от света лампочки, едва та ударила ему в глаза.
– Чего застрял там? – спросил он меня.
– Живот крутит, – соврал я.
– Еще бы, две банки тушенки умял, – нашел причину моему мнимому состоянию Миша и зашел в туалет.
В каком-то смысле меня правда пронесло, так как я не смог бы внятно ответить, если бы меня спросили, где это меня носило среди ночи. Мысли куда-то улетучились, и я впал в некое подобие сна, который, впрочем, отдыха не приносил. Наверное, начинал действовать адреналин, поскольку едва за окном забрезжил рассвет, я почувствовал сильную тошноту, и мне опять пришлось закрыться в туалете. Меня трясло, со лба капал холодный пот, который я вытирал рукой в промежутках между рвотными позывами, и ощущения были, как при сильном отравлении. Пожалел ли я, что исполнил свою затею? Нет, ни на секунду.
Глава 6.
Устроенный мной пожар надолго утолил жажду огня, уже начинавшую было меня донимать. К тому же, он стал довольно значимым событием в городе и вызвал самую настоящую цепную реакцию. Не знаю, кто был тем внезапным незнакомцем в маске, но именно его появление сильно повлияло на последствия. Если бы не он, я бы швырнул бутылку в монгольскую "тойоту", но получилось так, что на стоянке сгорели только автомобили местных бандитов. Мысль эта меня грела, так как я искренне ненавидел этих, уверовавших в свою безнаказанность, наглых уродов, испортивших жизнь хорошим людям. Кабак, кстати, тоже серьезно пострадал и сейчас был закрыт на реставрацию, но главное было не это.
Местные братки были уверены, что поджог – это наезд со стороны монголов, объясняя это тем, что ни одна тачка с монгольскими номерами не пострадала. К сентябрю криминогенная обстановка в городе резко возросла, увеличилось количество милицейских патрулей, а родители перестали отпускать детей без присмотра дальше чем во двор. Несмотря на мои протесты, мама настояла, чтобы Миша возил меня в школу вместе с Машкой, которая пошла в первый класс, и забирал нас оттуда. Я не хотел, чтобы одноклассники подумали, что дома меня держат за мамсика, так как в то время за это меня бы просто избили. Однако мои опасения были развеяны, едва я увидел, что я далеко не единственный, кто добирается в школу с родителями. Даже главный хулиган школы Серега Вяткин, абсолютный авторитет и гроза младших классов, в списке достижений которого была ночевка на заброшеной стройке, теперь каждое утро вылезал из отцовских "жигулей".