Рыжая 11. Дело на пуантах. Часть 1 - стр. 17
– Да щас прям! – от такой наглости у тещи председателя аж подбородок задергался. – Ты вообще, что ли бессмертная?!
Прорвиська постучал костяшками пальцев по столу.
– Ни я, никто другой вдвоем или в одиночку не поедет. Вы дадите мне докончить? Или так разойдемся?
Балык обернулся и сделал угрожающий жест:
– Если еще хоть кто-то звук издаст, вылетит в окно, не взирая на пол и возраст.
Председатель приложил руку к сердцу:
– Спасибо, Игнат. Итак, вариант номер два. Мы едем все вместе и подаем коллективный иск от имени кооператива. То есть от юридического лица.
После небольшой паузы собравшиеся буквально взорвались:
– Ну вот же! Отличный вариант! Почему вы сразу не предложили?
– Да подождите! – Балык поднял руку. – Что значит «все вместе едем»? Кто все?
– Все, на кого зарегистрирована собственность. Там на месте мы оформляем это как единый иск с общей суммой выплаты. Кто не едет, автоматически выбывает. Никаких представителей и поручителей, только личное присутствие.
На веранде повисла тишина.
– Но… Подождите минутку, – растеряно произнесла Нина Петровна. Мы же оформили дом на Нюшеньку.
– Значит, она и поедет, – равнодушно констатировал Прорвиська. – Или не поедет. Но тогда прощайтесь с деньгами. Выбор за вами.
– А… Но как же… Как можно сейчас куда-то ехать?! Давайте хотя бы закрытия сезона дождемся!
– Давайте дождемся, – дирижер провел пятерней по белоснежной шевелюре. – Но если нас кто-то опередит…
Тохадзе решительно поднялся.
– Друзья! Я вас всех люблю и обожаю, дом мне тоже бесконечно дорог, но сейчас куда-то отправиться для меня решительно невозможно. У меня контракты, гастроли…
– Вы отказываетесь от компенсации? – Бронштейн смотрел недоверчиво.
– Фима, дорогой, мне очень жаль, но, правда, не могу. Однако, буду бесконечно признателен, в том числе материально, если кто-то мою часть проблемы возьмет на себя. Но сам… – он развел руками. – Не могу!
Следом поднялась Галина.
– Я тоже не еду.
Эльвира подозрительно сощурилась.
– А с вами что случилось?
– Ничего. Просто не могу находиться в атмосфере тотального недоверия и ненависти. Мне с вами нестерпимо душно.
Теща председателя закатила глаза.
– Слава Богу! Баба с возу, кобыле легче.
Семечка состроила гримасу:
– Передавайте привет своей кобыле. – И покинула собрание с высоко поднятой головой.
Глава 8
1
Галина влетела в спальню словно вихрь. Со всей своей малоросской экспрессией она рванула перину, перевернув ее вместе с мирно дремавшей матерью. Перепуганная старушка кубарем полетела в угол.
– Халя, то що сталося? – прокудахтала Олена Богдановна, не понимая, что происходит. – З глузду з'їхала, чи шо?
– Мовчите, мамо. Не до вас сейчас. Помогите лучше перину пороть.
– Навіщо?!
– Мені гроші потрібні.
Услышав про деньги, старшая Семечка моментально перешла на русский. Украинский был слишком мягким, чтобы выразить все ее негодование.
– Это еще зачем? Опять за какого-то проходимца замуж собралась? – и принялась костерить непутевую дочь. – Да что ж такое, люди добры! Вот за что Господь таку дурну дочь послал? Ну, вылитая ж тетка Тамара. Нет, чтобы кормилицу к стулу прижать и угомониться, так нет, всю жизнь вертелась, как поросячий хвост. Так довертелась, что шею набок скрутило. Так и ходит теперь: кривая, дугой перегнутая, пополам скрученная, будто Бога за задницу укусить примеривается… Муж бросил, дети бросили, одна я, дура, еще навещаю. И ты, доня, такая же дура!