Рождественские рассказы - стр. 9

– А откуда я тебе возьму ее, дурень? У меня синенькой-то бумажки со смерти твоего отца в руках не бывало. Вот завтра, ежели генерал даст тебе синенькую бумажку, так увидишь, какая она бывает, – отвечала мать.

Никитка уснул, и ему снились во сне новые сапоги, стукающие по полу, варежки и синенькая бумажка. Синенькая бумажка представлялась чем-то фантастическим, сияющим.

Наутро он проснулся рано. Мать была уже вставши и на шестке варила кофе в кофейнике.

– Я, мама, новые сапоги одену, – сказал он.

– Одень покуда валенки. Сапоги потом. К генералу теперь рано идти. Он еще спит. В девять часов пойдем, – отвечала мать.

– Разве и ты идешь? – спросил Варвару сапожник.

– А то как же? Где же генералу узнать, что Никитка его крестник! Нужно ему рассказать, напомнить. Меня-то он должен отлично помнить. Я у них, бывало, и тонкое белье стирывала, и все эдакое.

Напившись кофею и разговевшись ветчиной, Варвара и Никитка начали сбираться к генералу. Варвара надела праздничное шерстяное платье, желтый платок с разводами на голову. Сапожник выдал Никитке сапоги. Никитка с каким-то особенным удовольствием стучал подошвами их по полу и прислушивался к стуку. Мать надела на него красную кумачовую рубаху и повязала на шею платок. Никитка захватил звезду, и они отправились. Выходя на улицу, он напевал: «Христос рождается, славите…»

– Поторапливайся, поторапливайся, а то генерал-то не уехал бы, – торопила его мать.