Рейс в одну сторону 3 - стр. 31

– Ни шагу больше! – крикнул Малыш.

– А то что? – одними губами спросил Бесфамильный, сжав в побелевшем кулаке свой шокер.

Малыш снова попятился от Бесфамильного, жалея, что заговорил с ним, потратив зря время, которое ему так было нужно для поиска выхода из этого проклятого лабиринта.

Штукк лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок. Казалось, он не заметил, как возле его кровати появилась Кондрашкина. Он даже не моргнул, когда она сказала:

– Ну что ж, приступим.

Ральф, похоже, не думал вставать. Он смотрел в одну точку, и Маргарита, проследив за его взглядом, ничего, кроме серого потолка, не увидела.

– Так, понятно, – сказала она, и присела на краешек кровати Штукка.

Время уже было девять утра, и Трясогузов опоздал в свой отдел на целый час.

– Маргарита Павловна, я поеду, пожалуй, а то мне ата-та сделают, – сказал толстяк, глядя на нее умоляющим взглядом, хотя это было лишнее. Не оборачиваясь, Кондрашкина сказала «да, да», и Трясогузов умчался на работу.

Тем временем Маргарита «колдовала» над Ральфом, пытаясь определить, что с ним не так. Проводя кубиком над его широкой грудью, Кондрашкина смотрела на едва видимое изображение, рисуемое в воздухе: на нем легкие Штукка были наполнены то ли какой-то грязью, то ли слизью. Потом Маргарита спустилась чуть ниже, и увидела, что почки Ральфа наполнены камнями.

– Да, запустили вы себя, – тихо сказала она.

Ральф не обратил внимания на ее слова: он боялся смотреть на цветное изображение, крутившееся прямо перед ним: он вовремя закрыл глаза, пытаясь уснуть – что-то определенно выматывало его, лишая сил.

Маргарита повернула кубик в сторону, и, увидев на одной из его плоскостей изменившиеся цифры, покрутила им в воздухе. Со стороны это выглядело так, будто врач разминает свою кисть, но, на самом деле, Маргарита «перезагружала» кубик, «сбрасывая» с него негативную информацию, набранную с легких и почек Штукка, пока она водила кубиком над его туловищем.

Этой «негативщины», как называла это Кондрашкина, за несколько секунд накопилось намного больше, чем она ожидала – значит, дело было серьезное.

Она встала, и, поглядев по сторонам, увидела, сидевшего на своей кровати, Ильича, который почему-то не пошел на работу.

– Доброе утро, – сказала она.

Ильич кивнул в ответ.

– Давненько я вас не видела, – сказала она, – забыли ко мне дорогу?

Ильич потупил глаза и что-то пробубнил.

– Дело ваше, конечно, но вы же понимаете, что всё зависит от регулярности посещений врача.

Он кивнул, не глядя на нее. Маргарита покачала головой, и снова вернулась к Ральфу: тот открыл глаза, снова уставившись в потолок.

– Ну, как вы себя чувствуете?

– Плохо, – ответил Штукк, – а вы кто?

– Я – доктор, – ответила Маргарита.

– Доктор – это хорошо, – сказал Штукк. – Как мои дела, доктор?

– Неважно, – ответила Кондрашкина, – но вы не переживайте – мы все с вами поправим. Хотите, я похлопочу за вас, чтобы вам дали недельный больничный?

– А вы сможете?

– Конечно: у меня есть для этого все полномочия. Как фамилия вашего начальника?

– Неволин. Только сейчас он на другом объекте.

– На каком?

– Даже не знаю – он нам не докладывает. А позвонить вы ему не сможете, потому что…

– Знаю – связь, – сказала Кондрашкина и улыбнулась.

Штукк кивнул ей в ответ.

– Тогда остается только ваш старший смены.