Рейс в одну сторону 3 - стр. 14
– Да, вы правы, – не стал больше юлить Трясогузов, – дело у меня к вам на сто рублей.
– Чего-то дешевенькое какое-то дельце, не находишь?
– Ну, уж какое есть.
– Чего надо, говори скорей, а то мне на работу еще идти, в отличие от некоторых, – Ильич не сводил глаз с толстяка, прозрачно намекая, что тот слишком подзадержался в комнате отдыха.
Трясогузов не знал, как начать. В голове он уже несколько раз прокрутил свою просьбу, и было это просто и быстро. Но сейчас, глядя на сидевшего перед ним Ильича, он вдруг чего-то испугался. Испугался, что тот откажет ему в просьбе, в которой не было ничего необычного; испугался, что этот старик-юноша посмеется над ним и напрочь закроется от Трясогузова; испугался, что вся эта затея с кубиками – пустой вздор, и он сам будет потом себя ругать за то, что осмелился предположить, что какие-то куски железа способны вылечить его друга…
Ильич сразу заметил эти сомнения на лице Трясогузова и терпеливо ждал, пока тот, наконец, озвучит свою просьбу. Он не хотел его торопить, чтобы не спугнуть, и, словно зная, о чем тот его попросит, потянулся к своим брюкам, висевшим на спинке стула, и засунул руку в тот карман, в котором лежали кубики, по крайней мере, Трясогузов видел их вчера именно в правом кармане этих старых черных брюк Ильича. Может старик и умел читать мысли, но Трясогузов все равно не мог произнести вслух своей просьбы, будто какой-то ступор нашел на него, или он неожиданно потерял дар речи. Ильич не стал долго ждать, пока Трясогузов справится со своим ступором, и сказал всё, о чем и так уже знал:
– Слышь, товарищ дорогой, давай уже начистоту: я дам тебе эти кубики, но только ты должен помнить одну вещь…
– Какую? – тут же перебил его Трясогузов, не веря своим ушам: неужели тот и впрямь прочел его мысли?
– Ты должен помнить, – продолжил Ильич, – что они могут как вылечить, так и покалечить, то есть, относиться к ним нужно, как к лекарству.
Трясогузов на секунду призадумался.
– А как мне узнать, что уже пора заканчивать ими пользоваться? – спросил он, нахмурив брови.
Ильич вздохнул, а потом сказал то, что Трясогузов совсем не хотел слышать:
– Для этого нужен настоящий врач. Но прежде всего, тебе необходим человек, разбирающийся во всех этих делах.
– И вы знаете такого человека? – вновь нетерпеливо перебил его толстяк.
Ильич вздохнул:
– К сожалению, те, кто мог быть в курсе всех этих вещей, погибли на первом объекте еще тогда – пятнадцать лет назад.
– И как же теперь быть? – в голосе Трясогузова послышалось разочарование, и Ильич, заметив это, сделал упреждающий жест:
– Пока рано расстраиваться, ведь остается еще мой папаша – уж он-то, надеюсь, обо всем осведомлен. Вот только, добраться до него не так просто, как кажется.
Трясогузов вновь вспомнил вчерашнюю ночь и злорадно улыбнулся:
– Кажется, я знаю, где его искать, но для этого мне понадобится телефон.
– Ты же знаешь, что вся связь… – начал, было, Ильич.
– Знаю! – нервно перебил его толстяк, – я не об этом телефоне говорю, а о другом.
– Каком другом?
– Потом скажу, если всё получится.
– А если ничего у тебя не выйдет?
– Ну, тогда тайна сия не покинет этих пределов, – с этими словами Трясогузов показал на свою голову.
– Да, да – пока она на плечах, можно ни о чем не беспокоиться, – сказал Ильич грустным голосом.