Развод в 44. Без права на прощение - стр. 18

– Пап, – сипло зову его. – Это же… Это же несерьёзно? Ты ведь…

В груди нарастает тревога, и боль неконтролируемым потоком начинает просачиваться в моё сердце, парализуя его. Она топит меня изнутри.

Свекровь подходит ближе к моему мужу. Её торжествующий взгляд останавливается на мне и даёт понять, что она выиграла всё, о чём мы спорили. Словно это мой конец. Дочь поднимается с дивана и тоже оказывается с ними рядом. Отрешённая и незаинтересованная, она просто наблюдает, будто ей всё равно. Сам Эдик выглядит надменным и закатывает глаза, фыркнув на моё парализующее состояние.

Я же словно в эпицентре урагана и вот-вот лишусь почвы под ногами.

Торжествующие и горящие взгляды жалят меня со всех сторон, пока я отказываюсь верить. Пока я смотрю на отца и жду. Но он лишь поджимает губы.

– Папа, что происходит? – спрашиваю с нажимом, потому что теряю самообладание.

– Ярослава, мне нужно бежать. Но завтра я вернусь, и мы поговорим обо всём.

– Да о чём тут говорить, – взрываюсь я, до сих пор не веря услышанному. – Ты что, не слышал меня? Нет?

– Мы всё обсудим, и я расскажу, почему так поступил.

На его телефон поступает звонок.

– Яра, просто будь спокойна. Возможно, ты всё не так поняла, – он сжимает мою ладонь и смотрит в глаза. – Жди завтрашнего дня, и мы с тобой обо всём поговорим.

Обида скапливается в моих глазах солёными слезами, несмотря на все его заверения. Я просто хотела здесь и сейчас его поддержки.

Я отпускаю его руку и делаю шаг назад. Возможно, он действительно спешит, но прямо сейчас это не имеет значения.

Он быстро обнимает меня и уходит.

Как только за ним закрывается дверь, в голове пробегают бегущей строкой его слова: «Возможно, ты всё не так поняла». Вселяет ли это надежду? Не совсем. Но я хочу верить, что он не предавал меня и эта фраза что-то значит. Папа бы не смог так со мной поступить. Тем более из-за денег.

Глаза невольно останавливаются на дочери, и горькая усмешка оседает на дне моей души. Но ведь если родная дочь поступила со мной так, невзирая на то, что я её мать, то и отец мог, не так ли?

Однако я отгоняю подобные мысли. Папа был со мной в команде в разные периоды жизни.

«Завтра, так завтра», – заверяю себя мысленно. Тогда я и буду делать все выводы.

Телефон Эдика тоже начинает звонить, и мы все разом смотрим в его сторону. Он улыбается и поднимает трубку, тут же уходя к своему кабинету, ведя стандартную беседу: «Привет», «Как дела?». Но от разговора с кем-то не совсем близким его отличает голос. Слишком мягкий. Слишком сахарный.

И когда он уже закрывает дверь, мы все слышим его мерзкие слова: «Я тоже по тебе соскучился».

Сволочь!

Какие ещё могут быть сомнения? Их и так не было. А теперь совести не осталось вовсе, раз позволяет такое. Ублюдок.

Не успеваю я разойтись в своём внутреннем гневе, как на меня нападает свекровь. Она громко начинает причитать и подходит чуть ближе.

– Смотри, сколько бахвальства было в твоих словах. А теперь стоишь бледная. Что же случилось с тобой, Ярослава? Растеряла весь свой пыл? Или остудил тебя родной отец? Не мудрено, когда всем на тебя наплевать, а ты только это поняла.

Её смех заражает воздух рядом со мной, и я кривлюсь от мерзости к этой женщине, не поддаваясь на её провокацию.

– Была бы ты достойной и нормальной женщиной, тебя бы ценили, а не вытирали ноги. Эдик столько лет тебя терпел, да, как видишь, устал и убежал поскорее к другой.