Развод по драконьим правилам - стр. 4
Ах… свежеиспеченный, горячий, душистый, с корочкой. Принцесса мечтательно вздохнула. Но Голосок не позволил ей отдаться мечтаниям, живо вернул с небес на землю. Вернее из воображаемой замковой пекарни в реальный темный сад.
— Так вот! Если бы ты пошевелила тем, что называют мозгами, то поняла бы, что принцессе бродить ночью по саду не пристало. Тем более в таком виде. Посмотри на себя! Босиком, в ночной рубашке. А если тебе встретится какой-нибудь знатный господин.
— Не встретится! В саду по ночам дежурит стража.
— А если это будет кто-нибудь из приближенных.
— Они все спят.
— А если военный министр?
— Фу-у-у! Не хотела бы его сейчас встретить!
— А если сам король? — Голосок благоговейно задрожал.
— Вот еще! Король! — фыркнула Матильда. — Папочка спит и видит десятый сон. Вот уж кто не страдает бессонницей, так это мой венценосный родитель. Ему не нужно считать барашков, не то, что мне. Поэтому замолчи! Пока я не попросила об этом более грубо.
— То есть ты хотела сказать “заткнись”, — возмутился Голосок.
— Именно! Зат… За-мол-чи! И не мешай мне наслаждаться прогулкой.
Упрямство — одна из худших черт характера. Матильда знала за собой этот недостаток. И даже пыталась бороться с ним, но увы не преуспела. Вероятно, из этого самого упрямства, и, чтобы доказать Голоску Разума, что он не прав, принцесса с независимым видом и истинно королевским достоинством продолжала идти по главной аллее. Все вперед и вперед, потом свернула на дорожку, что вела к заброшенным фонтанам. Здесь она все еще неплохо ориентировалась, потому что днем ей случалось забредать и в эту отдаленную часть парка. Он не походил на регулярный, и нравился Матильде гораздо больше.
Луна уже не стояла так высоко. Тени, что деревья отбрасывали на дорожку, удлинялись все больше. Если пойти по тропинке, можно сократить путь. А потом, от заброшенных фонтанов вернуться к птичнику и через лабиринт — к замку. Матильда снова повернула направо, потом налево. Под босыми ступнями теперь был не гравий, а мягкая влажная трава. Корни деревьев кое-где вылезали из-под дерна. Принцесса уже два раза споткнулась и один — чуть не упала. Она остановилась, огляделась. Заброшенные фонтаны должны быть тут.
— Но их здесь нет!
Голосок Разума мог бы произнести это со злорадным упреком, но почему-то в его интонациях сквозила печаль. Не хватало еще, чтобы он начал проявлять сочувствие. А еще хуже жалость! Матильда никому не позволяла жалеть себя!
Она поняла, что забрела в парк слишком далеко, а самое главное, что не знает, как вернуться обратно. Помощи спрашивать было не у кого, разве что у здравого смысла, но он демонстративно молчал. А что толку было разговаривать с такой глупой и упрямой девицей? Пусть даже и принцессой. Да, ей почти исполнилось шестнадцать, но ума от этого не прибавилось. Вот проблем — да! И самая большая — скорое и неизбежное замужество. Может быть, вообще не возвращаться в замок?
— К побегу надо готовиться. Припасти теплую одежду, еды и денег. Или, на худой конец, драгоценности, которые можно продать.
Голосок безусловно был прав. Но Матильда разозлилась на него.
— То есть украсть?
— Ну почему же? Они принадлежат тебе.
— Только пока я принцесса. Живу во дворце и пользуюсь расположением отца. А беглая принцесса теряет свой статус, стоит ей выйти за замковые ворота.