Расследование - стр. 6

Я замираю, не в силах пошевелиться, ведь это не просто катастрофа – это детская смерть! Ужас просто! Меня трясет от того, что я вижу, но тут меня обнимают кажущиеся какими-то очень надежными руки, а затем смутно знакомый голос начинает тихо уговаривать:

– Это всего лишь запись мнемограммы, катастрофы не было, – я слышу его и успокаиваюсь.

Но стоит только прийти в себя, как до меня доходит: меня Илья обнимает! Но как он посмел без спросу? И как мне теперь реагировать?

Решив срезать расстояние до входа в коридор, чтобы поскорей оказаться у подъемника, я делаю то, что не рекомендуется – прохожу прямо по причальной палубе, но места для парковки обхожу, чай, не самоубийца. И вот тут буквально рядом со мной на очерченное место падает курьер. Ого, интересно, кто это? Я останавливаюсь, но в тот же момент мягко придерживаю чуть не упавшее на пол тело юной девушки, лишь затем сообразив, кто это.

От Ули пахнет морем, и этот запах, неуловимо смешиваясь с ее духами, заставляет меня чуть улыбнуться. На душе становится спокойнее, как будто доселе я о ней беспокоился, не осознавая этого. Учитывая, что это наша стремительная Хань, курьер уже даже не удивляет. Тут другое может удивить – она не встала в позу обиженного подростка, хотя я подсознательно этого ожидал.

Подъемник набит так, что вдохнуть сложно, но я исхитряюсь сотворить пустое пространство вокруг Ули – упираюсь намертво руками, и более старшие коллеги не возмущаются, значит, меня понимают. Вот и хорошо. Как же все-таки уговорить ее? «Одиночное плавание», как в древности говорили, штука небезопасная, не справимся – отчислят обоих. Если бы речь шла только обо мне, даже не задумывался бы, но Уля так мечтает быть настоящим щитоносцем… имею ли я право рисковать ее мечтой?

– Илья, – совершенно неожиданно обращается ко мне та, о которой я думаю, причем необыкновенно мягким голосом, – а что, если нам в свободное плавание попроситься? Или забоишься? – совсем по-детски интересуется Уля.

Это она что, мысли прочитала? Постановка вопроса соответствует тому, что мы в одной книге встречали. Называлось это в древности «брать на слабо», то есть провоцировать на определенные действия, усомнившись в каких-то качествах. В данном случае – заподозрив в трусости. Уля, хитрюжка, сама сделала шаг в нужном мне направлении. Показывать радость нельзя, поэтому я отзываюсь максимально медленно, как будто задумался.

– Ну отчего же сразу забоюсь, – отвечаю, увидев удовлетворение в глазах хитрой, по ее мнению, девушки. Надо «ковать железо, пока горячо». Тоже, на самом деле, древнее выражение. – Я очень даже не против. Сразу можем и зарегистрироваться, – провоцирую я ее, на что Уля просто кивает.

Очень интересно. Она что же, серьезно решила рискнуть всем? Непохоже на Улю, честно говоря. Ну что же, посмотрим, во что это выльется. Но посмотреть мне не удается: едва выскочив из подъемника, она регистрирует группу, введя меня в кратковременный ступор, потому что так не бывает. Надо проверить, не сплю ли я, а пока мы, как самостоятельная единица, отправляемся на совещание командного состава. По инструкции мы с Улей сейчас старшие командиры, несмотря на то, что звание не присвоено. Инструкции пишут кровью, и добровольно их никто нарушать не будет, если ты не Винокуров, конечно.