Расследование - стр. 5

– Приложите пропуска, – просит нас разум, управляющий всем, что в «Щите» происходит.

Я сразу же прикладываю свой идентификатор, а Илья – коммуникатор. Так тоже можно, просто я не подумала, а он опять сообразил вперед меня. Обидно немного, но я сама виновата, в следующий раз умнее буду. На экране зажигается символ синхронизации – он проверяет, нет ли запретов, нужно просто подождать. Вот бегут буквы с результатами проверки, затем показывается идентификатор группы, что значит – все получилось. Я скашиваю глаза, чтобы заметить, как меняет форму и цвет шеврон на форме. Все правильно.

Сразу же жужжат наши коммуникаторы, показывая, что явиться нам обоим нужно аж к Феоктистову. Страшно немного, но я справлюсь. Где начальник всего «Щита» сидит, мне известно, поэтому, кивнув Илье, поворачиваю в правый коридор. Здесь стены светло-коричневые, и напрашивается некрасивое сравнение, озвучивать которое будет сильно неправильным. Нам нужно дойти до конца, судя по всему.

– Оп-па! – громко удивляется кто-то незнакомый, стоит мне только шагнуть в большую комнату совещаний. – А зелень тут что делает?

«Зелень» – это мы с Ильей. У стажеров шеврон зеленый, а у нас теперь желтый – потому что мы сделали свой выбор. Это от стола видно не сразу, поэтому ориентируются по возрасту, а вот именно по нему мы совсем еще юные.

– Самостоятельный полет, – улыбается товарищ Феоктистов, сидящий за большим столом. – Поэтому совещаются вместе с большими начальниками.

– Смело, – заключает тот же голос. – Ну садитесь, юные коллеги.

Странно, больше шуток нет, нас принимают вполне серьезно, я же вижу. Что бы это значило? Я ожидала уже шуток всяких, но их просто нет. Илья приглашает меня за стол, и я решаю сейчас не показывать свое раздражение его древними жестами. Все-таки вокруг много людей, и выглядеть в их глазах ребенком мне не хочется. Интересно, почему это меня беспокоит сейчас?

– Собрались, товарищи, – серьезно произносит глава «Щита». – У нас возможный кризис.

– Насколько серьезный? – интересуется кто-то.

Я здесь никого, кроме нашего куратора и товарища Феоктистова, еще не знаю. В голову заползает малодушная мысль: может, зря я так поспешила с объявлением группы? Но сейчас уже ничего не изменить, поэтому нужно сосредоточиться, а потом перезнакомиться со всеми.

– Прошу внимание на экран, – произносит глава «Щита». – Это мнемограмма сна Ксии Винокуровой, она имеет дар творца.

Ну куда же мы без Винокуровых… Кажется, везде они, но завидовать нехорошо, неприлично это, значит, надо просто посмотреть. На экране тем временем появляется обычный экскурсионный звездолет, судя по маркировке по бортам – младший цикл средней школы, то есть десять-двенадцать лет. Сквозь иллюминаторы видны дети, что, в принципе, естественно. Вот он выходит из субпространства, направляясь к планете, знакомой очень… Я морщусь, пытаясь вспомнить.

– Кедрозор, – шепчет Илья.

Ну вот, опять он не дает мне вспомнить! Мог бы думать потише, я же вспоминаю! Впрочем, спасибо ему… Итак, это Кедрозор, что логично – большая часть экскурсий там проходит. Звездолет подходит по обычной орбите, я даже начинаю недоумевать: в чем проблема? Он медленно входит в атмосферу, и тут вдруг активируется основной маршевый двигатель, заставляя меня вскрикнуть – экскурсионный корабль падает вниз, откуда затем в верхние слои атмосферы поднимается облако дыма.