Пятое время года. Избранное - стр. 16

– Кого?

– Твою корову. Кстати, курить после еды вредно, – вот так маленькими глотками жена убивает кофе и меня. Женщины убивают глоточками.

– Я всё ещё ощущаю её ногу меж зубов, плотно засела, и это начинает их беспокоить, а меня нервировать, – затягиваюсь снова и пытаюсь вызволить мясо кончиком языка. Однако тщетно, нужны подручные инструменты.

– Только не надо пальцами, ты же не стоматолог.

– А где у нас ниточка для зубов?

– Нитка в ванной перед зеркалом на полочке, – целуясь со своей чашкой, отпустила меня жена.

– Снова в моей рубашке.

– Хоть чем-то покрыть недостаток твоего отсутствия.

– Неужели так нравится?

– В ней ты ближе. Будто укрываюсь объятиями.

– Я всегда говорил, ты женщина необыкновенная, не только ушами, любишь, ещё и кожей.

– И глазами, и грудью, этот список можно продолжить, но надо бы поужинать. Кстати, и еда из твоей тарелки тоже вкуснее.

– Ты серьёзно? – продолжал я из туалета, под шум своей струи. – А что на ужин?

– Ничего, я только что пришла.

Я смыл и перебрался в ванную.

– Тогда что бы ты хотела?

– Хорошо бы сидеть в баре, потягивать Мартини, сводить с ума своей красотой мужчин, зная, что есть ты и никто не нужен кроме.

– Что же тебе помешало?

– Как ни странно, ты.

– Я кому-то мешаю – значит существую, – вытер руки полотенцем и вышел из ванной. – Сын-то дома? – спросил я, зная что у того сейчас тренировка.

– На тренировке.

– Может, сходим где-нибудь поужинаем?

– Опять ты меня читаешь?

– Просто я люблю читать про себя.

– В моей голове действительно пятьдесят процентов мыслей о тебе. Даже больше.

– Ты можешь быстро собраться?

– Буду готова через десять минут.

– Что же так долго, – листал я журнал в прихожей. – Уже вспотел тебя ждать. Полчаса прошло.

– Подумаешь, тридцать минут, ничего, что я тебя прождала всю жизнь? – выдала она мне из-за двери спальни.

Я уже поглядывал на часы, наконец она вышла:

– Ну как тебе это?

– Слишком красное, страсти и так хватает, – размышлял я вслух, любуясь на свою красивую женщину. Она вновь исчезала за шторой примерочной. В нетерпении я заглянул.

– А это? – скинула она то, что было, и осталась в белом ажурном белье.

– Слишком изящное, ты в нём ослепишь толпу. Это моё любимое, – поцеловал я её сзади в ушко. Мы оба посмотрели друг на друга в отражении зеркала.

– Да ты просто маньяк.

– Я не маньяк, я влюбился.

– Не вижу разницы, – улыбнулась она и нырнула в другое платье.

– Слишком блестящее, остановит движение в городе, будет мозолить чью-то немую ревность!

– Значит, тоже берём!

В этот момент подошла девушка, работавшая в отделе, поинтересоваться, не нужна ли какая-нибудь помощь. Я, высунув голову за занавеску, сказал ей, что у нас всё в порядке.

– Как тебе продавщица! Правда, хорошенькая? – спросила жена, натягивая юбку на упругие бёдра.

– Очаровашка! – ответил я, не придавая этому значения.

– Вот и катись к ней, – вытолкнула меня Фортуна из примерочной и задёрнула занавеску.

– Больная что ли? – зашёл я снова к ней.

– Никогда не восхищайся другими в моём присутствии, я способна ревновать даже к звёздам.

– Посмотри на себя, кто здесь звезда? – развернул я её к зеркалу. – Опять ты себя не любишь.

– Мне просто некогда, я же люблю тебя, – пронзила она меня глазами сквозь зеркало.

– Ревность плохое чувство.

– Разве я виновата, что сейчас у меня других нет.