Пятое время года. Избранное - стр. 17
Я снова поймал её взгляд в отражении. В отражении он другой, будто из подсознания. В этот момент она действительно любила меня больше, чем себя.
– Тебе самой не надоели твои капризы?
– Как же они могут надоесть, если ты их исполняешь. У нас денег хватит на них? – указала она глазами на платья.
– Хватит, только не забывай, что я по-прежнему не люблю магазины. Подожду тебя у кассы.
– Хорошо. Я быстро.
Скоро мы вышли из магазина с пакетами, полными её хорошего настроения.
– Как много надо женщине, чтобы быть счастливой.
– Мне много не надо, мне надо с чувством.
Драники
Я проснулся разбитым. Кровать пуста. В тишине комнаты кружила звенящая муха. Это был голос моей жены, она разговаривала с кем-то по телефону. Скорее всего, с Терезой, кто ещё мог позвонить в такую рань. Видимо, та не спала всю ночь, накопилось. Она любила излить душу. У меня тоже накопилось к утру и тоже хотелось выплеснуть из себя, но вставать было лень. Чтобы как-то отвлечься от этого желания, я стал слушать их разговор:
«Настоящая любовь не прощает, у неё просто нет на это времени, она уходит. … Я понимаю, тебе жалко стало: бросать всегда жалко, вдруг кто-нибудь подберёт… Значит, пожалела себя… Ну тогда не надо путать жалость с любовью».
Я перевернулся на другой бок
«А его реплика “не уходи” означала только то, что это надо было сделать гораздо раньше… Каждая преданность ищет своё предательство… Ну как же ты не поймёшь, что из прошлого нелепо лепить будущее, разве что заляпать брешь в настоящем».
Мне вдруг стало скучно от этой женской болтовни о любви, которой, видимо, здесь и не пахло. Как часто женщины не замечают, что их используют самым отвратительным способом. А может, им это просто нравится? Я нащупал под кроватью пульт и включил. Передавали новости спорта, единственные позитивные из всех существующих, если, конечно, кто-нибудь не поимел вашу любимую команду.
– Что смотришь? – тихо вошла жена.
– Новости.
– Твои новости – это я, – скинула она халат. Я привлёк её к себе, не поднимаясь с постели, обнял за голые бёдра и поцеловал в шёлковую маковку. Кожа пахла клубникой.
– Ты потрясающе выглядишь!
– Женщина выглядит настолько – насколько её хотят, – медленно падала Фортуна в мою сторону, пока я не подхватил и не прижал к себе. По телевизору в этот момент начали передавать бои без правил.
– У меня мурашки.
– Это чувства идут на работу.
– Когда ты ко мне прикасаешься, моя точка G становится многоточием. Ты всё ещё меня любишь? – прижалась она ко мне ещё сильнее. – Сердце, перестаньте подсказывать. Он сам должен знать.
Я опустил голову на её грудь и тоже услышал, как прибавило ходу женское сердце. Вдохнул губами нежную кожу и начал баловать её языком.
– Так ты меня любишь?
– Ты хочешь это знать?
– Я хочу это чувствовать.
Сохраняя молчание, язык уже подобрался к соску, который немедленно вырос. Я поигрался немного с ним, потом с другим.
– Не буди во мне суку!
– А то что? – оторвал голову от её груди.
– Загрызу тебя нежностью и опоздаю на работу.
– Давай, я хочу умереть от нежности.
– А мне что с этого?
– Развлечение. Ты могла бы убить? – посмотрел я Фортуне в глаза.
– Нет, некоторые не заслуживают и этого.
– А я?
– Ты – другое дело, – затянула Фортуна мои губы в долгий поцелуй и закрыла глаза.
– Знаешь, мне страшно, – неожиданно ледышкой вонзилось мне в самое ухо.