Пути Миритов. Недобрые всходы - стр. 26
Блестящие, как бронза, голуби, лежащие на чем-то темно-зеленом, и вправду казались хороши, вот только Ли ожидал, что ему подадут одного, а не трех сразу. Одного голубя он съел с пробудившимся аппетитом и даже отведал «травы» – она оказалась сделана из фасоли с пряностями, но потом положил приборы по обе стороны от тарелки в знак того, что с этой частью трапезы уже покончил.
– Восточному герцогу не угодили королевские кушанья? – спросил человек справа, и Ли поежился, бросив взгляд на Фрэнсиса Эртона, пожилого человека, чью седину уже не скрывала отданная слугам шляпа.
И он подумал, рассматривая по-старчески суровое лицо герцога Запада, с неприятным выражением, что этот человек опасен только для душевного спокойствия. Таких людей матушка советовала обходить стороной, но что, если он не сможет?
– Нет, – тихо ответил Ли, – просто я боюсь, что уже не в состоянии есть.
– А ведь это еще только пятая перемена, а будет их всего двенадцать, не считая сладостей, – герцог Эртвестский усмехнулся. – Сколько, интересно знать, бывает перемен на восточных пирах? Четыре, три?
– Сто сорок четыре, герцог, – немного резко ответил Ли, – в счет числу лет в кватрионе, но все блюда подаются очень малыми порциями. У нас считается, что это изящнее и приличнее, чем наедаться до отвала несколькими кушаньями.
Он чувствовал, что говорит не то, что так можно довести до ссоры или до нелепой перепалки, но остановиться уже не получалось.
– Возможно, будь супруга его величества родом с Востока, здесь переняли бы этот изысканный обычай, – вмешался герцог Аминан. – Но она южанка, и потому королевский стол еще долго будет напоминать Эн-Меридский – обильная пища, много пряностей и плодов. Наверное, будет, по крайней мере, сладкое: засахаренные фрукты, изюм, сахарные фигурки
Больше показавшийся Ли чрезмерно заносчивым и высокомерным, старый герцог Эртон не разговаривал ни с ним, ни с Аминаном Анваром, однако, поддерживал беседу с герцогом Севера. Ли подумал, что, должно быть из-за обычая Запада часто брать в жены северных девушек. Иногда обстоятельства складывались иначе, и западные дворянки выходили за талнорских графов и, еще реже, герцогов. Может статься и так, что Аминан захотел выдать одну из своих дочерей за Мартина Дальгора. Впрочем, Ли был слишком уставшим и впечатленным за этот день, чтобы обдумывать все, возможно происходившее в мыслях других людей.
Слова южного герцога вселили в мальчика некоторую уверенность; в любом случае человек, спасший прежнего короля от покушения, не мог солгать или ошибиться – в этом Ли нисколько не сомневался. Когда Аминан Анвар сделал свой выбор в пользу страны и монарха, защищая того от своих родичей и вассалов, Донгминским герцогом был молодой Веймин Найто, а рождение самого Ли должно было случиться через три года. Но мальчик, наслышанный об этом замечательном поступке и своевременном выборе Анвара, восхищался им. Он был рад, что именно Аминан Анвар поддержал его сегодня.
Как жаль, что сейчас и Веймин Найто и Антуан Моранси мертвы… Ли подавил тяжелый вздох, бросив торопливый и обеспокоенный взгляд на прямо сидевшую за другим столом герцогиню Юмири Найто – она молчала и ничего не ела или ему только так кажется от излишнего беспокойства? Нет, такие мысли негожи для одного из верных вассалов Моранси – надо отбросить в сторону все сомнения и тревоги, чтобы веселиться и пировать. Поэтому он решительно поднял столовые приборы, ожидая слугу, как раз подносившего новое блюдо.