Проверка моей невиновности - стр. 39
– Моя фирменная фразочка?
– Еще в Кембридже ты так говорил, когда проигрывал в споре. Что в большинстве случаев и происходило. Ты вообще не изменился.
– Да и ты. Конченый неудачник по жизни, я всегда предполагал, что с тобой так и выйдет. И такой же блажной, как и прежде, – потому что могу заявить тебе категорически, что никакого “Реферата второго августа” не существует.
Из внутреннего кармана пиджака Кристофер вытащил флешку и положил ее на стол перед Роджером.
– Что ж, тогда это очень странно, – сказал он. – Потому что вот здесь его копия.
Долго-долго эти двое, Роджер и Кристофер, глядели на миниатюрное устройство для хранения информации, лежавшее на столе между ними. Блефовал ли Кристофер? Мог ли он действительно раздобыть подобные тайные сведения? Этого никак не узнать.
Так или иначе, в тот вечер они не обменялись более ни единым словом. Кристофер откланялся Эмерику и удалился из бара. Роджер проводил его взглядом. Губы он сжал плотно и не выдал никакого прощального оскорбления, никакой последней угрозы, но огонь у него в глазах горел. Сэр Эмерик Куттс заметил это, и в голосе у него, когда он заговорил со своим другом и протеже, звучало беспокойство с примесью веселья.
– Батюшки, Роджер, кажется, мне еще не доводилось видеть, чтоб вы кого-то оделили таким взглядом.
Худо-бедно изображая удаль и бесшабашность тона, Роджер спросил:
– Это каким же?
Эмерик на миг задумался и наконец подобрал le mot juste[31].
– Ну, откровенно говоря, пришлось бы назвать его… уничтожающим, – сказал он.
5
Следующий день ознаменовали три значительных события: из Венеции в Ведэрби-Пруд прибыл профессор Ричард Вилкс; в возрасте девяноста шести лет скончалась Ее Величество королева Елизавета II; Кристофер обнаружил исчезновение своей флешки.
Перепалка с Роджером выбила его из колеи гораздо сильнее, чем он готов был показать. Когда уходил из бара, его трясло, и он был все еще взбудоражен даже у двери девятого номера. Оказавшись внутри, плюхнулся в комковатое ушастое кресло у камина и выпил виски из бутылочки, найденной в мини-баре. Прежде чем снять пиджак и повесить его в гардероб, он совершенно точно – поклялся бы – похлопал по внутреннему карману и удостоверился, что флешка на месте: он почувствовал ее надежный осязаемый контур. Однако наутро, обнаружив, что ее там нет, усомнился. Вспомнив, что последний раз ее в самом деле видел, когда та лежала между ним и Роджером на столе в баре в разгар их спора. Он умылся, оделся и поспешил в салон “Аддисон”, но, разумеется, никакой флешки там не нашлось. Бар оказался закрыт, и спросить, отдали ее бармену или тот обнаружил ее сам, было не у кого.
Все это вызывало немалое беспокойство. Дело не в том, что на пропавшей флешке хранилась единственная копия того файла. В “облако” Кристофер ничего не загружал, поскольку не доверял ему, однако в случае этого файла у него имелась запасная копия на ноутбуке и еще одна – на домашнем стационарном компьютере. Но при всем этом ему не нравилось, что необъяснимо исчезла сама флешка, – нисколько не нравилось, и он решил продолжить поиски в обеденный перерыв.
На первом утреннем заседании в четверг явка была очень хорошая, докладчица – некая знаменитость, а в здешних кругах даже кумир. Она вела статусную колонку в одной национальной газете, звали ее Джозефин Уиншоу (дочь легендарной журналистки и медиамагнатки Хилари Уиншоу