Проверка моей невиновности - стр. 3

Когда начался их спуск на нулевой этаж, Прим точно знала, о чем этот мужчина думает. Он спас положение. Без его стремительных, решительных действий они бы так и стояли на четвертом этаже, дожидались открытия дверей. Волны самодовольства, катившиеся от него, были до того мощны, будто он едва ли не ждал поздравлений. Но она его поздравлять не собиралась. Напротив, когда проехали один этаж, ее раздражение оказалось таким сильным, что пришлось сказать:

– Они, между прочим, в любом случае открылись бы сами.

Он отвлекся от телефона.

– А?

– Двери. Они бы в любом случае открылись.

Он продолжал смотреть на нее без выражения.

– Незачем было жать на кнопку.

– Ну а я нажал, – отозвался он.

– Но незачем же было.

– Я на нее нажал, – сказал он, – и двери открылись. Странное совпадение, по-моему.

– Но они бы открылись в любом случае.

– Ага, но двери лифта от того, что вы перед ними стоите, не откроются.

– На самом деле откроются, – сказала Прим. – С этими дверями так и происходит.

Он пожал плечами и вернулся к своему телефону.

– Я этими лифтами пользуюсь каждый день, – продолжила она.

– Молодец, – отозвался он, не отрывая взгляда от телефона. И, помолчав, добавил: – Много полетов выходит. Задумайтесь об углеродном следе.

– Смешно, – сказала Прим. – На самом деле я тут работаю.

– Слушайте, – сказал мужчина, неохотно поднимая взгляд от телефона и явно собираясь прекратить разговор с этой умалишенной. – Если бы не я, мы бы оба так и стояли там, наверху. Просто признайте это.

Лифт остановился, и двери открылись.

– Ну вы представляете? – сказала Прим. – Открылись. И ни вы, ни я ни к одной кнопке не прикоснулись.

– Больше заняться нечем? – вопросил мужчина, раздраженно устремляясь к стоянке такси. – Долбаная лузерша.

Прим стояла неподвижно и смотрела ему в удалявшуюся спину. Потрясенная – потрясенная и окаменевшая, и последние два слова этого человека она несколько дальнейших часов не могла вытряхнуть из головы. Она думала о них в автобусе по дороге домой и продолжала о них думать даже сейчас. Более того, существовала вот какая опасность: если не предпримет что-нибудь решительное, она продолжит думать об этих словах весь вечер вплоть до отхода ко сну, когда бы тот ни случился (бессонница была одной из многих ее теперешних бед). А потому она проделала то, к чему часто прибегала в нервозные минуты. Обогнув гараж, где отец искал картонные коробки, и кабинет, где работала мама, Прим юркнула наверх к себе в спальню и улеглась на кровать. Воткнув наушники в уши и держа телефон на весу над собой, зашла на “Нетфликс” и промотала вниз, ища, какую бы серию “Друзей” посмотреть. Такой у нее был излюбленный телевизионный спасательный круг, один из самых надежных способов временно укрыться от окружающего мира. Каждую серию она уже посмотрела больше десятка раз, поэтому в последние дни действительно только и нужно было, что ткнуть наобум. Сегодня ей подвернулся первый сезон, двадцать первая серия, “Которая с поддельной Моникой”, где у одной героини воровка кредитных карт крадет личность. Серию эту Прим считала сильной, и не в последнюю очередь потому, что сама самозванка оказалась такой занятной. В конце серии она попадает за решетку, и Прим неизменно жалела, что этот персонаж не появляется в дальнейших сериях. Хотелось бы знать о ней больше: что настолько плохо в ее жизни, отчего ее тянет на кражу чужой личности и переизобретение себя? До чего заманчивая мысль, по многим причинам. Исчезнуть, раствориться в воздухе, оставив за спиной целую жизнь, полную ошибок и неловкостей, а затем вновь возникнуть в совершенно ином обличии. Родиться заново…