Пропасть - стр. 28
Сначала ему пришлось выслушать короля, который со слезами на глазах произнес короткую речь в перерыве переговоров в Букингемском дворце («Прощайте, мне очень жаль, но благодарю вас»); затем, снова на Даунинг-стрит, где вместе с Ллойд Джорджем он попытался умиротворить ирландских националистов обещанием внести на следующей неделе законопроект о самоуправлении; далее, поскольку он был еще и военным министром, обязанным заботиться о лояльности армии, ему предстояло пережить обед в клубе «Мальборо» с участием множества армейских чинов; потом, опять на Даунинг-стрит, прошло заседание кабинета министров – восемь мужчин сидели жарким июльским днем за длинным столом, и каждый стремился выразить свое мнение по ирландскому вопросу, хотя всем им нечего было прибавить к уже сказанному. Он терпеливо сносил все это, делал короткие пометки по каждому выступлению, и в итоге только после четырех часов дня они наконец добрались до австрийского ультиматума Сербии. Премьер-министр то и дело поглядывал на часы на каминной полке. В пять ему предстояло выступить в парламенте с заявлением по Ирландии.
– Министр иностранных дел?
– Возможно, будет полезно, если я зачитаю этот документ, премьер-министр…
Всякий раз, мысленно переживая заново следующие десять минут, он вспоминал, что воздух в зале заседаний словно бы истончился, свет померк, а звуки вечернего пятничного уличного движения за открытым окном отдалились, когда Грей сухим, внятным голосом излагал требования империи Габсбургов к сербам, которые должны были ввести цензуру для враждебно настроенных к Вене газет, распустить все ведущие подрывную деятельность организации, уволить всех критикующих императора офицеров и чиновников, разрешить силам безопасности его императорского величества действовать на территории страны, чтобы выследить убивших эрцгерцога террористов…
– Австро-Венгрия ожидает ответа завтра, в субботу, до шести часов вечера, – заключил Грей и отложил документ в сторону.
– И каков, по вашему суждению, будет ответ сербов? – спросил премьер-министр.
– Вероятно, они сочтут за благо выполнить отдельные требования. Но не смогут согласиться на все. Ни одна страна не смогла бы.
– И что дальше?
– В худшем случае – вторжение Австро-Венгрии. Россия придет на помощь братьям-сербам. Германия объявит мобилизацию, чтобы противостоять русской угрозе. И когда это произойдет, Франция по условиям договора будет обязана оказать поддержку России. Коротко говоря, начнется всеобщая европейская война, каких не было со времен Наполеона.
– Чтобы прояснить ситуацию, – начал Ллойд Джордж. – Если дело дойдет до войны, мы ведь юридически не обязаны вставать на сторону Франции?
– Юридически – нет.
– Но Франция – наш союзник! – вспылил Уинстон. – Если она вступит в войну, как можем мы, при любых юридических тонкостях, сохранить честь, оставаясь нейтральными?
И тут тишину взорвали возмущенные крики: «Нет!», «Чепуха!». Руки в ужасе взметнулись вверх.
Премьер-министр оглядел стол и записал несколько имен. Немалая часть его работы заключалась в вычислениях. Он подсчитал, что добрая половина министров категорически выступала против любого британского вмешательства в войну. И решил быстро покончить с этим:
– Думаю, мы все должны согласиться с одним: общеевропейская война стала бы катастрофой. Поэтому наши ближайшие действия совершенно очевидны: приложить все силы, чтобы предотвратить войну.