Прохвост - стр. 14
Максим Максимович улыбнулся, явно довольный собой.
– Священник на своё усмотрение и под свою, так сказать, ответственность может принять такую справочку и провести всё как с обычным жмуриком.
Тёма заметил, что после последнего слова даже лояльная к главреду Лиза напряглась.
– А этот лысый шибздик, отец Александр, сначала ни в какую не хотел принимать эту справку, но потом, после нашего «теологического» спора, всё же согласился. И теперь наш Славик похоронен по всем православным правилам. И Маринка немного хоть порадуется.
Тёма попытался представить себе вдову на поминках, с радостной улыбкой сообщающую: «Дорогие гости, хочу сообщить вам приятную новость. Мой усопший муж по справке совершенно сумасшедший, а, стало быть, его можно похоронить по-православному». Картина получилась совершенно абсурдной.
– В общем, всё получилось как нельзя лучше.
Навигатор сообщил:
– Поверните налево.
А затем:
– До конца маршрута осталось двести метров.
Тёма с облегчением вздохнул. Машина тихо кралась по заполненному машинами двору. Когда они подъехали к единственному подъезду девятиэтажного дома-«свечки», навигатор доложил:
– Вы прибыли в пункт назначения.
– Вот и приехали, – сказала Лиза, переведя «автомат» в положение «парковки». В её голосе тоже чувствовалось облегчение. Видимо, её терпение по отношению к хабальному главному редактору тоже было не безграничным.
Тёма подумал, услышал ли их незваный попутчик нотки облегчения в голосе Лизы? Или, быть может, их услышал только сам Тёма, потому что хорошо знает её голос и особенности поведения? А может, главред в силу уже своих особенностей услышал, но либо предпочёл не замечать этого, либо не воспринял это на свой счёт. В конце концов, он никогда не отличался особой самокритичностью.
– Вот и спасибо, – прогромыхал Максим Максимович и принялся, кряхтя, неуклюже выбираться через дверь. – Пойдёмте накатим по «соточке» за упокой души усопшего раба Божия Святослава.
Глава 4
В феврале Артёма ждало радостное событие: его роман «Кукловод», тиражи которого, начавшись со скромных десяти тысяч экземпляров, быстро подросли до внушительных семидесяти тысяч, включили в лонг-лист премии «Русский бестселлер». По этому поводу Максим Максимович не преминул отметить, что «без талантливого редактора писатель – всего лишь графоман и бумагомарака, а с талантливым редактором, наоборот, гордость всего литературного мира и талантище».
– Так и приходится ходить в серых кардиналах, – сообщил главред, сидя в гостиной у Артёма с Лизой. – Так бы уже учредил кто-нибудь премию «Главред года» и вручил бы её Максиму Максимовичу за такого красивого и талантливого автора.
Лиза рассмеялась, разливая по чашкам чай из упитанного заварочного чайника. Артём лишь стеснительно улыбался, глядя на рассыпающегося в комплиментах самому себе Штирлица. То, что он выходил на новый уровень, его безумно радовало, но он всё же предпочёл не делиться этой радостью с Максимом Максимовичем. Да, главред был тем человеком, который протащил Артёма в мир известности, интервью и автографов, но всё же не хотелось бросать свои чувства на землю перед грязными «кирзачами» шуточек Максима Максимовича. Работа есть работа, а вот в его личной жизни Родзянко был чужеродным элементом, как «косуха» и «гриндеры» на лысеющем пожилом учителе физики.