Призраки Москвы. Тени Петербурга - стр. 36

– Он сразу набросился.

– А я сразу стал звать на помощь. Хорошо, что было кого.

Они замолчали. Ветер прошелестел по траве. Анна убрала со лба прядь:

– Спасибо, что объяснил. Просто мне важно понимать… с чем мы имеем дело.

Фёдор кивнул.

– Конечно. Мы же теперь вроде как в одной упряжке.

Анна улыбнулась. Тепло, почти застенчиво.

– Тогда давай продолжим путь по нитке.

– Давай, – откликнулся он.

Они встали и снова пошли по тропе – рядом, в каком-то новом, более близком ощущении друг друга.

Пройдя еще некоторое время, Анна остановилась и прислушалась:

– Слышишь?

Фёдор замер и услышал тихое ритмичное пошлепывание.

– Да.

– Что это?

– Видимо, пароход, это колеса по воде бьют. Мы сейчас там, где Москва-река проходит…– он задумался, поводя руками, – над нами… вокруг. Сложно объяснить, но реки как-то с этим миром связаны, тут завеса тоньше, потому можно что-то услышать. Но это хороший знак – значит, мы рядом. Хорошо бы до темноты вернуться.

* * *

Они вышли у подножия холма. Обернувшись, Анна увидела, как зеленоватый туман, заполнивший овраг, плавно исчезает, впитываясь в землю. Под ногами чернела земля, плотная от недавнего дождя. Воздух стал другим – густым, резким, с примесью дыма и прелой листвы. Вверху над оврагом синело вечернее небо. Где-то лаяла собака. В отдалении прозвучал колокол.

– Мы уже в Коломенском? – спросила Анна, оглядываясь.

– Голосов овраг. Почти на окраине. До людей еще версты две идти.

– Немногим ближе, – раздался веселый голос сверху. – С возвращением!

Фёдор поднял голову – голос был знакомым.

– Михаил Борисович? Барон, что вы тут делаете?

– Ну, во-первых, не барон, а баро, – отозвался Михаил, – а во-вторых, вы лучше совсем темноты не дожидайтесь, пройдите немного вперед, там тропинка будет, и поднимайтесь ко мне.

Наверху Михаил протянул руку, помогая преодолеть последние метры крутого подъема.

– Пойдем, тут недалеко. – Он постучал по корпусу большого электрического фонаря в руках. – Вот, с собой взял. Боялся, что до полуночи вас ждать придется. Ан нет, вы молодцы, еще до самой темноты вышли.

– Но как вы узнали, где мы? – спросил Фёдор.

– Ты, Фёдор, помнишь, что обещал сегодня ко мне в гости заехать? – Михаил пошел впереди, освещая путь фонарем и то и дело оборачиваясь. – А я утром понял: адреса-то не оставил! Примчался на фабрику, а там Евдокия – вся на нервах. Говорит, ночью домой не вернулся, на зов не отвечает. Я сразу понял – дело серьезное, раз Петровна так забеспокоилась. Ну и сам в поиски включился. А уже к обеду она, спокойная, как вечер у костра, рядом со мной появляется и говорит, что какая-то древность ей открыла, что ты к ночи тут появишься. – Михаил усмехнулся, щелкнул по корпусу фонаря. – Расскажешь, зачем ты весь день от нас в этом овраге прятался?

Они вышли на край леса. Рядом на поле кругом стояло несколько телег и пара весьма дорогих фаэтонов. Горели костры, пахло чем-то вкусным, в воздухе звучали гитарные переборы. Фёдор замедлил шаг, почувствовав теплое, живое дыхание цыганской жизни – простое, шумное, настоящее.

Михаил махнул кому-то рукой:

– Ромалэ, неси еду. С дороги люди, покормить надо. – Потом обернулся к Фёдору и Анне: – Добро пожаловать к нашему костру.

– Меня, наверное, тоже ищут, – сказала Анна.

– Искали, – кивнул Михаил. – Я же сперва подумал, что дело молодое, и пропал наш Фёдор у красавицы в гостях. Нашел адрес в справочнике, послал туда мальчонку. А там какой-то господин, высокий, с тонкими усиками и одетый франтом, тоже Анну Петровну спрашивает.