Призраки Москвы. Тени Петербурга - стр. 27
– Не свисти, смерть придет! – выкрикнул он, сознательно нарушая запрет, провоцируя призрака и отвлекая того от городового.
Навья замерла, вскинула голову и повернулась к Фёдору. Городовой, не видя призрака, подумал, что и свист, и издевательский возглас были адресованы ему.
– Ты что творишь, нигилист?! – рявкнул он, выхватывая револьвер.
Фёдор его уже не слышал. Вся его воля была направлена на то, чтобы отвлечь внимание навьи на себя, отводя ее от городового, не понимающего, в какой мир он вступил:
– Боишься света, тварь? – крикнул он. – Я – огонь!
Навья метнулась к нему. Последние слова прозвучали для полицейского как команда, и он, не раздумывая, выстрелил.
Умертвие и пуля ударили в грудь одновременно. Фёдор рухнул на Анну, и та, обхватив его руками, покачнулась и упала спиной вперед в поднявшееся за ней стеной облако тумана, в котором вспыхнул зеленоватый свет портала.
Городовой опустил оружие и растерянно огляделся. Внезапно появившийся туман быстро исчезал, впитываясь в осеннюю листву, покрывающую землю. Полицейский почесал голову: странная парочка, встретившая его криками и свистом, исчезла. Пройдя вглубь парка, он осмотрел пустую чашу фонтана. В тихом парке не было никого, только у входа на дорожке лежал труп мужчины, уставившийся в вечереющее небо бельмами глаз. Полицейский потряс головой, словно стряхивая наваждение, и, буравя воздух трелями свистка, побежал в сторону Арбата, призывая подмогу.
Падение длилось несколько секунд, но за это время Анна успела почувствовать, как теплая кровь пропитывает ткань под ее пальцами. А затем земля ударила ее в спину с такой силой, что все померкло.
На короткое время она потеряла сознание и не увидела, как прошедшая над ними волна света сорвала вцепившуюся в Фёдора навью и отбросила ее на несколько метров. Зашипев, корчась в охватившем ее сияющем пузыре, навья исчезла, растворившись в светящемся вихре.
Анна застонала. Болело все тело, особенно сильно затылок.
– Смотри, дедушка, Фёдор пожаловал. Да не один, – услышала она рядом с собой звонкий молодой голос.
С трудом разлепив глаза, Анна увидела над собой зелень листвы и склонившуюся над ней девушку.
– Ой, не гляди пока! – воскликнула та и легко коснулась ее лба. Свет исчез. Все снова потемнело.
Анна испуганно вскрикнула и тут же почувствовала тонкие пальцы у висков, и ее голос оборвался вместе со словами.
– Помолчи, – сказала девушка, после чего капризно добавила: – И вообще… спи давай.
Сознание Анны качнулось, размываясь, и окончательно погасло.
Затишье
Анна проснулась со странным ощущением легкости во всем теле. Она лежала, укрытая тонким одеялом. Жакет и корсет исчезли, осталась только тонкая рубашка, сбившаяся на одно плечо. Она пошевелила ногами: чулки на месте, только одна подвязка была заметно ослаблена. Юбки не ощущались, как и ботинки. Она открыла глаза и медленно села на кровати. Прислушалась к себе. Ни головной боли, ни ломоты, только странное ощущение, что все это было, но давно прошло. Осталась память о боли, но не сама боль.
– Проснулась? – рядом раздался молодой веселый голос. – Вот и славно.
Анна огляделась. Она сидела на небольшой кровати в комнате с деревянными стенами. Рядом со столом в центре комнаты стояла девушка – лет семнадцати, не больше – и, улыбаясь, с любопытством на нее смотрела. Девушка была одета… Анна сморгнула, пытаясь понять, что видит. Волосы девушки спускались практически до самого пола, плавно обтекая ее стройную фигурку. Они были настолько длинны, что закрывали все ее тело, оставляя открытыми только руки и лодыжки.