Принцесса на горошине - стр. 10

– Ой, нельзя же так!..

– Всё можно. Ты же меня не выдашь, надеюсь? Вот и я тебя не выдам.

А чтобы облегчить тебе задачу, я буду все эти дни покорна и молчалива.

Государь останется доволен. Заранее слышу: – «Ну наконец-то ты взялась за ум, дочка. Наконец-то поняла, что государственные интересы превыше чьих бы то ни было ничтожных желаний и суетных надежд.» – Папенька любят произносить нечто такое – поучительное и основательное.

Ну что ж, сестрица, давай пробовать: – Абра-кадабра! Превращаемся я в тебя, а ты в меня.

Ты ведь видела меня не раз, в разных ситуациях, ну-ка, попробуй меня изобразить. Или хотя бы передразнить. Вот, допустим, вошла я в комнату, села за стол…

Получилось… уморительно. Обе обхохотались, едва не лопнули. А потом весь кураж слетел, и такое беспросветное отчаяние накатило – хоть в петлю лезь.

– Нет-нет-нет, отчаиваться мы не имеем права! Главное в каждой авантюре – решиться и начать действовать. Главное – сдвинуть камень с места, а там он сам покатится. Худо, что довериться мы никому не можем, а ведь надо чтобы кто-то видел нас со стороны, поправлял те ошибки, что могут провались нашу затею. Единственным таким союзником я вижу леди Фелтон. Тем более, что перед ней притворяться бессмысленно.

– А если мама испугается, если откажется.

– Не откажется. Вот что – позови её сюда под любым предлогом. Ну, скажем, их высочество хочет вместе со своей будущей статс-дамой обсудить вопросы гранадского этикета.

Этикетом мы заниматься не будем, а займёмся делами более важными.

Для начала ты попробуешь при ней меня изобразить. А в идеале – пусть она нас с тобой как следует выдрессирует, чтобы никаких провалов и проколов не было.

Но как Адриенна не старалась, для наблюдательного глаза различие между девочками было очевидно. А ведь если хоть кто-нибудь заподозрит неладное, добром это не кончится.

Когда Адриенна в очередной раз сбилась пытаясь связать пару фраз на гранадском, и задумавшись, стала привычно наматывать локон на палец,.

Леди Фелтон развела руками: – Прошу Ваше высочество меня извинить, и вышла из комнаты.

Николетт тяжко вздохнула:

– Прости, Адриенна, я не вправе подвергать тебя такому риску. Твоя мама права – мы должны смириться и забыть. Как же это горько сознавать свою беспомощность! Как больно расставаться с надеждой!

Неизвестно, кто из девочек расстроился больше, но обе понимали, – их наивный маскарад не выдержит испытания реальностью.

И тут внезапно словно хрустальный колоколец прозвенел, посреди комнаты в воздухе повисла зеркальная плёнка и оттуда, как из распахнувшейся двери вышла бонна Корделла.

Адриенна оцепенела от страха, но, пересилив себя, присела в глубоком реверансе: – Леди Корделла!

В глазах Николетт зажглась надежда:– Пришла, пришла!

– Значит всё-таки решилась?

– Да.

Что ж, твой выбор. А ты, девочка? – этот вопрос был обращён уже Адриенне, – ты согласна на такую авантюру? Не боишься?

– Боюсь. Жуть как боюсь. И всё равно согласна. Только, увы, ничего у нас, вернее у меня, не выходит.

– Погоди, не спеши говорить «не выходит». – Немигающим птичьим взглядом бонна смотрела на Адриенну:

– Похожа. Очень похожа. Пока не движется, не говорит, не улыбается. – Всё не так, хоть старается. Всё: – мимика, тембр голоса, привычные словечки. Почерк, а ведь писать немало придётся. Нельзя забывать – в чужую страну вместе с невестой отправится её свита – куча глазастых фрейлин и небольшая армия не менее глазастых горничных. – Не справиться вам самим.