Принцесса на горошине - стр. 11
Ладно, будет вам мой подарок на прощанье: – Она взмахнула откуда-то взявшимся веретеном. – Вот, теперь никто не придерётся. Что там ещё – ах да, знание языка и истории. Ну и это пусть будет до кучи. А если мы ещё и глаза замылим всем кто вздумает приглядеться… – она прищёлкнула пальцами, – Удачи вам, аферистки!
И бонна исчезла, будто её здесь не было.
Николетт смотрела на свою подругу, вроде и не изменилось ничего, только перед ней стояла она сама.
* * *
История миссис Фелтон была банальна:
Одна из очаровательных фрейлин королевы-матери, юная Анна-Мария-Луиза Кроу, до того запала в душу молодому королю, что, не дождавшись лёгкой победы, он не более не менее как дал ей обещание жениться. Нет, не публично, с глазу на глаз. И ведь ничего в подобной женитьбе особого бы не было – её род, хоть и оттёртый более удачливыми от политической сцены, был древним и знатным, не менее древним и знатным, чем королевский. Милый Гарри в знак вечной любви даже надел милой Луизе на пальчик обещальное, то-есть обручальное колечко и поцеловал настойчивей обычного, так что она аж задохнулась от поцелуя.
Несмотря на колечки и обещания, несмотря на крепнущее в душе желание всю себя без остатка отдать любимому, Луиза не могла перешагнуть через какой-то внутренний порог, через свою стыдливость, или, как называли при дворе такую неуместную целомудренность – глупую провинциальность.
В том, чего так настойчиво добивался мил-сердечный друг, она долго отказывала.
– Неужели ты не веришь моему слову? Не веришь моей любви? Тогда зачем ты пришла в мой кабинет? Какие государственные дела мы с тобой будем обсуждать? Или ты ждёшь, что я буду сейчас читать стихи и петь канцоны?
– Но ты же обещал…
– А ты столь глупа, что веришь подобным обещаниям? Или ты не знала, для чего девушка приходит к мужчине? Нет, я всё больше убеждаюсь, что ты просто не любишь меня. Ты водишь меня за нос, ты уверенна, что будешь командовать мной как комнатной собачонкой? А я буду скакать на задних лапках и вилять хвостом?
– Неправда!..
– Ах, неправда! Так докажи!
И распалив себя надуманными обвинениями и выпитым вином, юный король не дожидаясь ответных слов, толкнул Луизу на ковёр и взял силой.
Боль, кровь, непонимание, обида, ощущение своего бессилия, – всё нахлынуло разом.
Она отбивалась, кричала, царапалась – ей зажал рот, её буквально ломал тот, кто был в её глазах рыцарем без страха и упрёка, для кого она душу готова была отдать.
Уже многое повидавшая, много понявшая статс-дама горько, взахлёб плакала, заново вспомнив ту давнишнюю обиду. Сейчас она снова была той униженной и раздавленной девчонкой. Видно, не все слёзы она тогда выплакала.
– На другой день я узнала, что король уже заслал сватов к дочери миланского герцога и скоро будет свадьба.
А меня, чтобы не было ненужных разговоров, выдали замуж за старика. Моё счастье, что лорд Фелтон оказался добрым, порядочным человеком. Он отнёсся ко мне как к дочери, а когда родилась Адриенна, принял её как своего ребёнка.
Потом муж умер, вдовствующая королева почему-то решила принять во мне участие, и я снова оказалась при дворе.
* * *
Николетт слушала, внимательно слушала, всё происходившее тогда словно представало перед её глазами. А думала она… Думала она вот о чём: Почему никто и никогда не пытался при ней говорить о её маме? Почему на все её расспросы отвечали ничего не значащими фразами? Почему отец ни разу не вспомнил при дочери о своей так рано умершей супруге? Не сказал: – «Доченька, ты выросла и стала чем-то на неё похожа, у тебя такие же глаза и улыбаешься ты так же как она.» – Эти слова сказала девочке старая штопальщица королевских носков и оглянулась насторожённо, опасаясь, что кто-то её услышал. Почему во дворце не осталось ни одной из материнских фрейлин, ни одной её горничной?