Последний свидетель - стр. 9
– Алло? – в трубке раздался женский голос, надломленный, с дрожью на каждом выдохе. Голос отчаяния, пропитанный бессонными ночами и тихими рыданиями.
– Можно… можно записаться к вам? Желательно сегодня. Или завтра. Как можно скорее.
В её голосе дрожала паника – та самая, от которой люди срываются на истеричный шёпот и набирают номер скорой в три часа ночи. Что-то случилось. Что-то серьёзное. Что-то, что не давало ей дышать.
К вечеру понедельника в моём ежедневнике уже значилось пять имён на ближайшие дни. Пять загадок маленького Тихозерска. Пять человек, отчаянно нуждающихся в помощи.
В Москве у меня тоже не было проблем с клиентами, но здесь… Словно весь город только и ждал появления психотерапевта, как приговорённые к смерти ждут священника. Словно все давно нуждались в последней исповеди, в возможности вывалить свои грехи и кошмары на чужие плечи.
– Марина Викторовна, проходите, – я распахнул дверь первой клиентке, стараясь излучать спокойствие и уверенность.
Женщина лет сорока переступила порог так, будто под ногами простирался тонкий лёд над бездонным омутом. Каждый шаг – проверка на прочность, на устойчивость этого нового, неизведанного пространства. На ней было выцветшее ситцевое платье, явно не по размеру, и стоптанные туфли с облупившимся лаком. Волосы, туго стянутые бухгалтерской резинкой, лишь подчёркивали болезненную худобу и измождённые черты лица. Вокруг глаз залегли глубокие тени, выдавая бессонные ночи. Взгляд метнулся по кабинету – быстро, нервно, как у загнанного зверя, ни на чём не задерживаясь. Задержался, лишь на секунду, на пыльном томике Фрейда. Что она ищет? Подтверждение своим страхам? Или надежду на спасение?
– Присаживайтесь, где вам удобно, – я кивнул на диван, наблюдая, какое место она выберет. Это многое могло рассказать о её состоянии.
Женщина опустилась на самый край дивана цвета морской волны, сжимая потёртую сумку, будто та была последней связью с реальностью, якорем, удерживающим её на плаву. От неё пахло дешёвыми духами и страхом – кислым, липким, въедливым. Этот запах я знал. Он преследовал меня в детстве, когда мама ждала отца с работы, а он всё не приходил, и в воздухе висело напряжение, готовое взорваться в любой момент. Я поморщился, отгоняя воспоминания, и собрался с мыслями. Сейчас нужно помочь ей. Забыть о собственном прошлом, сосредоточиться на её настоящем.
– Я никогда раньше… – она запнулась, облизнула пересохшие губы. Трещинки, словно карта засушливой земли, выдавали нервное напряжение. – У нас в городе не было психотерапевта. Не знаю, с чего начать.
Её пальцы теребили ручку сумки – нервно, механически, как чётки. На безымянном пальце белела полоска от обручального кольца, выделяясь на фоне грязной, неухоженной кожи. Недавно сняла. Или потеряла. Мой разум, обученный распознавать малейшие признаки лжи, уже начал работать, анализируя её жесты, мимику, запах. Но что-то мешало. Что-то в её взгляде… что-то знакомое и пугающее.
– Начните с того, что привело вас сюда, – я улыбнулся, стараясь не выдать, что заметил её мимолётный взгляд на мои руки. Искала обручальное кольцо? Что ж, для многих замужние психотерапевты кажутся более надёжными – меньше личных драм, больше эмпатии. Им невдомёк, что личные драмы – мой хлеб.