Последний свидетель - стр. 12
– Я просыпаюсь от собственного крика, – начал он – Каждую ночь. Крика, полного ужаса и отчаяния.
Кошмары преследовали его давно, но последние полгода превратились в настоящую пытку. Всегда один и тот же сон. Сон, который преследует его, не давая ему покоя.
Кто-то за спиной произносит детскую считалочку: «Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать…»
Оборачивается – никого. Но дыхание становится громче, ближе, словно смерть наступает на пятки, и ледяной ветер шепчет его имя. Смерть, принявшая облик детской считалочки.
– Что случилось полгода назад? – я наклонился вперёд. Мой вопрос прозвучал слишком резко, словно выстрел.
Алексей вздрогнул, словно я ткнул его раскалённым прутом, и запах страха в кабинете стал почти осязаемым.
– Ничего особенного. Обычная жизнь, – пробормотал он, но его тело кричало об обратном. Он дрожал, как осиновый лист на ветру, готовясь сорваться и упасть в бездну.
Ложь. Его зрачки расширились, как у наркомана под кайфом, кадык судорожно дёрнулся, словно он пытался проглотить правду, но она застряла в горле костью.
– Алексей, кошмары не берутся из пустоты, – я говорил медленно, отчеканивая каждое слово. – Что-то их запустило. Что-то конкретное. Какое-то событие, какое-то воспоминание.
– Может, просто… переутомление на работе? – он избегал моего взгляда, словно боялся, что я увижу в его глазах отражение его кошмаров. В его глазах я увидел только страх и отчаяние.
Он работал в местном лесхозе. Знал каждую тропинку в окрестных лесах, каждое дерево, каждый овраг. И именно лес снился ему в кошмарах. Лес, полный теней и ужасов, где кто-то охотится на него. Лес, который стал для него символом смерти.
Я смотрел на него и чувствовал, как пазл медленно складывается в моей голове. Марина с её ложью о сплетнях. Светлана с её внезапной амнезией. Алексей с его лесными кошмарами. И над всем этим – тень чёрной «Тойоты» и холодные глаза Фёдора Кузнецова. Связующее звено.
Что они все скрывают? Какую тёмную тайну хранит этот проклятый город? И почему я чувствую, что она дышит мне в спину? Почему мне кажется, что я уже давно не один? Что за мной следят?
Здесь, в Тихозерске, каждый сеанс заканчивался ощущением недосказанности, словно пациенты сознательно обрывали нить повествования, скрывая самое главное. Как айсберг – видна только верхушка, а основная масса скрыта под водой, готовая потопить любого, кто осмелится нырнуть глубже. И я, кажется, уже набрал в лёгкие слишком много воды.
К концу недели телефон стал звонить всё чаще, раздражая своим назойливым трезвоном. В продуктовом магазине кассирша смотрела на меня с любопытством, словно видела впервые, хотя я ходил туда каждый день. Или, скорее, видела во мне что-то новое, что-то, чего раньше не замечала. В аптеке фармацевт заговорщически подмигивал, предлагая скидки на снотворное, словно знал, что мне это скоро понадобится. Слава распространялась быстрее лесного пожара, пожирая остатки моего спокойствия и личного пространства.
В пятницу вечером, закрывая кабинет и опуская скрипучие жалюзи, я почувствовал странное опустошение. Люди раскрывались передо мной, доверяли свои тайны. Но что-то не давало покоя – навязчивое чувство, что все эти проблемы – лишь тонкий слой пыли на поверхности, а настоящая тьма скрывается где-то глубоко под землёй. Что я иду по тонкому льду, под которым зияет бездна. Что кто-то наблюдает за мной из темноты, выжидая подходящий момент.