Последний кайдан - стр. 7
Огава не прислал письмо с именем, о котором просил. Ода так и не узнал имя рода, о котором кузен хотел разузнать побольше. Но Огава успел подготовить бумагу, чернильную ручку и вывести несколько иероглифов, адресованных Оде.
– Ода-сан, – поклонился ему один из экспертов, работавших в доме Кудо Огавы, – мы нашли предсмертную записку вашего кузена. Взгляните, вам о чём-нибудь говорят эти слова?
– Мне?
– Записка вам адресована. Специалист по лингвистике определил, что это манъёгана[20].
Ода прочитал послание, написанное на старой версии языка в пять-семь-пять-семь-семь слогов:
В кармане Ода сжимал огарок синей свечи, который вчера после ужина и разговора возле окна ему передал Огава. Ода не забыл, как страшно умер двоюродный брат.
И тучу, о которой Огава оставил стих, Ода не забыл.
И «Лето Красоты» не перестало напоминать о себе то ли диагнозом сердечной мышцы, то ли хандрой из-за того, что сердце для Оды – всего лишь мотор, а не сосуд для любви, которой для него не осталось.
Он сам видел в ясном небе тучу всего за десять часов до сообщения о смерти Огавы. И смерть была поистине… поэтичной и мифической. Такой, когда труп нет возможности даже вынести из дома.
Тело Огавы пришлось… «вычерпывать» половником из ванны, в которой обнаружили одну кожу, наполненную жидкими кишками, остатками жировой ткани, лимфы и крови без единой косточки.
Он набрал номер напарницы.
– Мико-сан, ты звонила? Шесть утра, – сверился Ода с часами. – Дай угадаю, та самая зацепка?
Мико подавила зевок.
– Погодные условия при совершении преступления – не зацепка, Ода-сан… Вы просили сообщать обо всех тучах, которые появятся в деле со слов очевидцев. И вот, есть такая туча.
– Кто умер?
– Накамура Тамоцу-сан.
– Его имя означает «хранитель», – ответил Ода. – Как он погиб?
– Удушение. Произошёл пожар… Ему было за восемьдесят лет. Не смог выбраться из полыхающего дома.
– Пожар? И всё? Человек задохнулся в дыму? А как же туча?
Ода был уверен, что, как его брат умер страшной смертью, точно такое же случится и с остальными, кто встретит кончину под чёрной тучкой над своим жилищем.
Мико молчала, и Ода знал, она его не понимает и понять не может.
– Мне жаль, что причина смерти расстроила вас, Ода-сан…
– Нет, Мико-сан, я не то имел в виду. В моей подборке смертей и туч… нет ничего простого в плане причины смерти. Всё какие-то… изуверства. Ты уверена, что причина смерти Накамура – удушение?
– Дождь точно там был, – добавила Мико. – Сильный ливень. Он потушил огонь, но дом полностью успел выгореть. А потом дома и улицы залило так, что еле откачали воду.
– Вот как? – засомневался Ода и в туче, и в своём рассудке.
Гоняться за каждой штормовой аномалией!
Он почти не слушал Мико, решая, сколько ему придётся ждать полицию по собственному анонимному вызову в зал боевых искусств Гэ Тоси.
А Мико продолжала докладывать:
– Может, это вам покажется важным. Свидетели говорят, что в разгар пожара в дом вбежала девушка. Старшеклассница, которая живёт по соседству. Она спасла внука Накамуры-сана, семнадцатилетнего ученика старшей школы Накамуру Хатиро. В последний раз его видели лежащим на земле возле собаки с огромной белой растрёпанной шерстью, которая истошно выла.