Последний Хольсунг - стр. 44
Сейчас девочка могла видеть моими глазами, а я видел её глазами, и всё это на большом расстоянии через толщу земли. Я мог переговариваться с ней мысленно и даже делиться знаниями, которые детский ум был способен принять и использовать. Но подстраховаться не мешало, и я отдал ей свой серебряный кинжал. Нет, я вовсе не собирался вооружать существо, которое в принципе не должно воевать, хоть она и доказала уже свою способность встать между врагом и другом, выпустив когти. Просто с помощью этого мощного магического предмета я надеялся воздействовать на силы земли в тех местах, которые мне сейчас недоступны.
Была ещё одна проблема – одежда мальчика-певчего совершенно не подходила для лазанья по узким норам земли. Пришлось переодеть Мяуки в ту самую простынку, которая уже послужила ей однажды. Башмачки тоже пришлось оставить, но это совершенно не смутило девочку, выросшую на природе, где обувь вещь функциональная, а не предмет престижа. Вот только повязку на ножке я ей сменил и затянул потуже. Ранка уже закрылась, но всё же надо было быть осторожнее.
Рыжий хвостик (он у Мяуки пушистый с белым кончиком) мелькнул в последний раз в каменной расщелине, и потянулись томительные минуты ожидания. Прежде всего, потянулись они для Сигурда, потому что я в это время работал лоцманом в маленькой, но очень умной головке Мяуки.
– Вперёд! – командовал я. – Теперь остановись, дальше тупик. Посмотри направо – видишь завал из камней? Разбери его. Стой! Этот камень тебе не по силам. Попробуй пролезть, не вынимая его. Получилось? Хорошо. Теперь можешь встать во весь рост и двигаться боком, только медленно – там под ногами обрыв. Он уже рядом, через два шага. Чувствуешь? Не бойся, этот колодец не глубокий, всего лишь метра полтора. Только не прыгай туда, а постарайся сползти по стенкам, растопырив руки и ноги! Там на дне много мелких камешков, береги коленки. Дальше на четвереньках по проходу шагов сорок вниз до сплошной стены, потом поворот налево…
Я вёл её по памяти, стараясь передать всё, что «видел» во время своей предварительной разведки. Но, в отличие от меня, побывавшего в этом лабиринте, м-м, духовно, Мяуки пробиралась вглубь горы сама, и я чувствовал, что сейчас ей страшно! Но девочка доверяла мне теперь так же, или почти так же, как Сигурду.
Последний сидел на передке нашей тележки с угрюмым видом, и время от времени искоса поглядывал на меня. Если бы он мог видеть, что сейчас на самом деле происходит с его подружкой, врядли мне удалось бы в ближайшее время завоевать его расположение. Но, ни видеть, ни слышать он этого не мог, а посвящать мальчишку-подростка в таинство, которое не могло повредить девочке-малолетке, я не собирался. Почему? Потому что девочки способны выдержать духовные нагрузки губительные для мальчиков, в то время, как мальчики, не колеблясь, берут на себя нагрузки физические, не доступные девочкам. В общем и целом, женщины нас сильнее. Я это говорю, как мужчина поживший, ничуть не сомневающийся в своей силе. Во всех смыслах этого понятия.
– Скажи мне, что ты видишь? – спросил я у Мяуки, так-как видеть отчётливо её глазами я мог не всегда.
– З-здесь, ч-череп-п! – был ответ совершенно дрожащим голосом, и я понял, что Мяуки сейчас очень страшно.
О, нет! Только не это! Я не учёл, что сам вид древних костей может быть ей страшен. Что делать? Если она сейчас перепугается до истерики и бросится убегать, то погубит и свою, и наши жизни. В таких случаях призывать силу «спящих» без толку. Надо самому сохранять абсолютное спокойствие, а ещё лучше сказать, что всё хорошо, и просто замечательно, именно потому, что сейчас она видит этот череп.