Последний Хольсунг - стр. 45
– Отлично! – воскликнул я, как можно бодрее. – Как хорошо, что ты его нашла! Этот череп не человеческий – это череп мамонта. Животное такое здесь раньше водилось, вроде очень большой свиньи… Положи кинжал прямо перед ним, так, чтобы остриё было направлено прямо в его сторону. А теперь отступи на шаг, сядь и закрой глаза.
Мне только и оставалось, что молиться, чтобы у нашей крохи хватило храбрости не поддаться инстинкту, и не сорваться в самый неподходящий момент. Она послушалась, и сделала всё, как я сказал, но всё это время чувствовалось, как трепещет маленькое сердечко! Ещё мгновение, и напряжённые мышцы превратили бы тело в распрямившуюся пружину, но это было бы для всех нас погибелью.
Но, вот, обращение, которое я хотел сделать, было закончено. Теперь приложение сил будет точным, и вероятность ошибки минимальна.
– Умница, Мяуки! – сказал я бодрым голосом. – Теперь забирай кинжал и ползи обратно…
– О-ой! Он шевелится! Мя-а-уу!
Я понял, что девочка не выдержала зрелища, которое действительно было не предназначено для её детских глазок. Всё замелькало перед моими глазами, и я вдруг почувствовал боль в левом плече и в боку. Значит, перепуганная Мяуки сорвалась с места в галоп, и успела обо что-то удариться!..
Спасение было в одном – мне совсем покинуть своё тело и перейти в голову Мяуки. Такое было и сложно, и опасно, но выбора не было, и я прыгнул в сознание девочки, как с двадцатиметрового утёса в скалистый прибой.
В следующее мгновение я понял, что мчусь куда-то в непроглядной темноте, а плечо и бок у меня ободраны, и отчаянно болят. Значит, Мяуки, рванувшись наугад, выбрала не то направление. Ведь, по-настоящему, видеть под землёй мы с ней ничего не можем! Мы видели лишь то, что я запомнил во время своей духовной разведки.
Теперь я должен был, прежде всего, остановить тело девочки, метавшееся среди острых камней, когда она сама не разбирала дороги! И тут я услышал визг. Визг был требовательным, бескомпромиссным и непримиримым. Силовыми методами унять его было невозможно. Я принялся гладить девочку по головке и чесать за ушком, наговаривая всякую ласковую глупость… на расстоянии. Чувствовал себя при этом так, будто сам себя чешу за ухом, но, в конце концов, это подействовало, и визг прекратился.
Далее, я вешал ребёнку лапшу на уши, рассказывая ей, какая она хорошая, красивая и смелая. Заставил Мяуки посидеть-отдышаться, после чего осмотреться вокруг и постараться вернуться к тому месту, откуда она убежала.
Мы с ней попытались пройти назад, но это, ни к чему не привело. Тогда я попробовал правило левой руки, но то, что действует в рукотворном лабиринте, в природных разломах не сработало. Я был совершенно дезориентирован. Мяуки чувствовала вину, и хлюпала носом, что совершенно не способствовало нашему ориентированию…
И тут раздался скрежет, сверху посыпались камни, а те, что лежали под ногами, пришли в движение. Началось!.. Внезапно я пулей вылетел из сознания Мяуки и оказался в своём теле. Такого я никак не ожидал – ну и силища! Меня попросту выставили за дверь, ай да Мяуки! Но что теперь будет?
Скрежет, между тем, продолжался, и вот, наконец, произошло именно то, что я просил – скала сдвинулась с места, и щель между ней и стеной начала быстро расширяться. Ну, и, конечно, случилось то чего я никак не ожидал, хоть, наверное, должен был предвидеть – Сигурд схватил факел, и, не говоря ни слова, бросился в открывшийся проход! Я рванулся было удержать его, но после нашего с Мяуки взаимопроникновения сознаний, моя реакция была ещё ослаблена, и пальцы моей руки, метнувшейся к вороту мальчишки, схватили пустоту. Я снова оказался в темноте, так-как Сигурд унёс единственный работающий источник света. Снять со стены другой факел и зажечь его, было делом одной минуты, только вот как много значила эта минута! Но полагаться на зрение памяти и тепловые ощущения собственной кожи было слишком самонадеянно, и я зажёг факел.