Последний Хольсунг - стр. 46
Тем временем, движение скал прекратилось. Я быстро прикинул, что из наших вещей не застрянет, когда я буду протискиваться между скал и, прихватив, что мог, полез внутрь горы. Сначала двигаться было сравнительно легко. Я шёл тем же маршрутом, которым недавно прошла Мяуки, но теперь всё расширилось до такой степени, что могло пропустить взрослого человека. Больше всего я боялся оказаться перед сомкнутыми скалами, так-как понимал, что расширение проходов не могло быть всегда одинаковым. Нет, не то! Больше всего я боялся увидеть тела детей, раздавленных каменными чудовищами…
Но вот я увидел череп мамонта, так напугавший Мяуки. В свете факела он выглядел не так грозно и величественно, как увиденный «духовным взором». Тогда он был словно отлитым из серебра, и казался больше, а теперь, среди чёрных камней, серо-жёлтый с красными отсветами факела, он действительно напоминал человеческий. Бивней не было, точнее они лежали отдельно. Сейчас он не поражал своими размерами, а просто казался большим.
Что-то блеснуло рядом с ним. Я наклонился и поднял свой кинжал. Хорошо, что заметил – потерять его я не хотел бы, ведь получить второй такой было бы не просто. Правда ножны остались у Мяуки, но это к лучшему, ведь ножны тоже непростые – между ними и клинком имелось взаимное притяжение. Теперь кинжал мог служить мне чем-то вроде компаса.
Прежде всего, он указал на сплошную стену. Зная эту обычную манеру всех навигационных устройств, я стал искать пути обхода. Все они, как назло, оказались либо недоступными из-за своей узости, либо вели в прямо противоположном направлении. И всё же я нашёл какую-то нору, в которую можно было влезть по-пластунски. Нора была направлена в глубину, и обещала быть извилистой и длинной. Только бы она не стала слишком узкой, а то выбраться вперёд ногами будет весьма затруднительно. Тогда я ещё не знал, какой опасности подвергаюсь, как, впрочем, не знал и о происхождении таких вот нор.
Пока я полз, меня удивляла только необыкновенная гладкость стен этой норы. Нет, полированными их назвать было нельзя, но всё же поверхность этих стен напоминала следы сверловки, вот только это непонятное «сверло» обладало непонятными длиной и гибкостью.
Тем больше раздражало обилие мелких камешков на дне норы, о которые я уже через несколько метров расцарапал грудь и живот, и разорвал рубашку. Через несколько десятков, (как мне показалось), метров, я увидел ответвление этой норы, такое же круглое в сечении и такое же гладкое. Я опять не понял, что это значит, впрочем, мне туда было не нужно, даже если бы я мог изогнуться под таким углом. Подобные отверстия встретились мне ещё несколько раз, и я уже перестал обращать на них внимание, как вдруг случилось то, от чего я испытал, наверное, не меньший ужас, чем Мяуки при виде шевельнувшегося черепа.
Передо мной был поворот. Дальше нора уходила куда-то вниз, что более или менее соответствовало нужному мне направлению. Перед самым поворотом виднелось одно из, ставших уже привычными, ответвлений. Оно уходило назад и вбок, как и все предыдущие, а значит, было для меня бесполезно, но я решил сделать здесь остановку, чтобы перевести дух. Если хотите узнать, как я устал, попробуйте проползти метров двести по гравию во время адской жары. Одежда на мне была, хоть отжимай, голова гудела, как будто в ней поселился рой пчёл, и к тому же в норе было невообразимо душно.