Порочные. Ты – мой запрет - стр. 23
Она садится на своё место – рядом с Филиппом, как положено жене хозяина. Складывает руки на коленях, выпрямляет спину, чуть натягивает уголки губ в светской улыбке. Делает вид, что всё в порядке.
Скользит глазами по мужу. Но в ответ не получает ни взгляда в её сторону, ни кивка, ни даже намёка на то, что заметил присутствие жены.
Лэндон поджимает губы, чтобы не сказать ей очередную колкость при отце. А вот Ноа наоборот, не сдерживается:
– Ну здравствуйте, прекрасная леди, – говорит он с нарочито сладкой интонацией. – Вы сегодня выглядите… да, впрочем, как и всегда, выше всяких похвал. Хотя, чего удивляться, вам ведь запрещено выглядеть по-другому в этом доме.
Вивиан секунду смотрит на него, а затем опускает глаза на тарелку с салатом, не зная, то ли обидеться на Ноа, то ли поблагодарить.
Филипп сидит во главе стола, уверенно, как на троне. Спина прямая, плечи расправлены, подбородок чуть приподнят. На лице – хищная, самодовольная насмешка, будто он не просто хозяин дома, а правит всем этим моментом. Его присутствие давит, даже когда он молчит. И все за столом будто невольно подстраиваются под этот негласный порядок.
– Моя жена умеет производить впечатление, – соглашается он, не глядя на неё. – Даже на отъявленных наркоманов. Поэтому и была удостоена чести стать моей женой. Ведь у меня должно быть всё только самое лучшее.
Лэндон не говорит ни слова. Сидит чуть в стороне, будто не хочет быть частью происходящего. Краем глаза наблюдает за Вивиан. Не напрямую – просто фиксирует детали. Как она опускает голову, избегая встречаться с кем-либо глазами. Как у неё дрожат пальцы, когда тянется за стаканом воды. Она явно старается не привлекать лишнего внимания. Просто молчит и проглатывает всё это.
Филипп сидит расслабленно, наслаждаясь этой сценой. Ему приятно, что другие мужчины смотрят на его жену. Как на то, что доступно только ему. Он ловит эти взгляды и внутренне ими упивается. Для него Вивиан – не человек. Она вещь. Владение. Как дорогие часы, элитный автомобиль или редкое вино, которое не пьют – им хвастаются. Она – трофей, выставленный напоказ, и в этом её главная функция. Быть рядом. Красивой. Послушной. Подтверждать его значимость.
– Повезло же вам, мистер Торнвел. Такую красотку отхватили. Уверен, другие мужчины в бешенстве, что не могут заполучить её шикарное тело.
Лэндон хмурится. Он откидывается на спинку стула, бросает на друга мрачный взгляд:
– Хватит, Ноа. Она жена моего отца, а не очередная твоя девка в дешёвом баре.
– Расслабься, – говорит тот, не убирая ленивой улыбки с лица. – Я просто делаю комплимент. Или у вас тут это тоже под запретом?
Ноа снова поворачивается к Вивиан, и Лэндон уже открывает рот, чтобы сказать что-то более резкое, но вдруг происходит то, чего он никак не ожидал.
– Спасибо, – отвечает девушка. – Это очень мило с твоей стороны, Ноа. И мне очень приятно слышать такие лестные слова.
Её голос звучит спокойно, почти ласково – ни капли напряжения, ни холодной отчуждённости, к которой все уже привыкли. Вивиан говорит мягко, как будто общается с человеком, которому действительно рада. Улыбка на её лице – не светская, не дежурная, без искусственного блеска. И это заставляет всех за столом напрячься.
Она поворачивается к Ноа, чуть наклоняет голову, будто присматривается внимательнее. В следующую секунду плавно откидывает с плеча прядь волос, грациозно, как будто не придаёт этому значения, но жест всё равно привлекает внимание.