Порочные. Ты – мой запрет - стр. 25
Это бессмысленная трата времени, но всё же лучше, чем сидеть в той огромной, глухой, безжизненной тишине особняка, где даже эхо звучит только с одобрения Филиппа.
На витринах всё красиво: шелк, блёстки, редкие расцветки бриллиантов. Просто вещи, выставленные на показ. Они ждут, когда их выберут, купят и заберут себе для личного пользования. Когда кто-то решит, что они стоят того.
И Вивиан вдруг ощущает себя одной из них. Такой же презентабельной, с идеальной формой и в красивой упаковке.
Её тоже когда-то купили по её же согласию. Не выбрали, а именно купили, как красивый товар. Теперь она принадлежит новому хозяину и используется только тогда, когда от неё это требуется. Не каждый день, не по желанию. А по случаю, по надобности, по графику.
Будучи наивной, думала, что сорвала джекпот, когда Филипп сделал ей предложение. Согласилась выйти замуж и по расчёту, и по любви. Как ей тогда казалось. А потом его слова, что для него это было лишь выгодной сделкой, а не взаимным искренним чувством. Тогда она ощутила себя чем-то, что поставили на полку – лишь какая-то коллекционная вещь. Женщина при мужчине, но не с мужчиной.
Но вчера случилось то, чего Вивиан никак не ожидала.
Она лежала в ванне, чуть прикрыв глаза, и стараясь ни о чём не думать. Горячая вода окутывала тело, будто прятала её от всего: от мыслей, боли, от бессмысленной собственной жизни. И вдруг услышала тяжёлые шаги. Дверь ванной комнаты распахнулась, и туда зашёл Филлип.
Она вздрогнула и приподнялась. Он редко навещал её просто так, обычно передавал всё через прислугу.
Мужчина стоял в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку. Просто вцепился в неё своими ледяными синими глазами. Но что-то странное промелькнуло в его лице. В нём не было привычного холода. Наблюдал внимательно, с интересом, почти с желанием.
– Ты очень красива, – вдруг сказал он.
Его слова прозвучали тихо, почти ласково. Вивиан, от неожиданности, даже не ответила, просто смотрела на него, не понимая, к чему всё это. Он подошёл ближе, сел на край ванны, осторожно провёл пальцами по влажной щеке.
– Я хотел извиниться, – добавил после паузы. – За то, что наговорил тогда в машине.
Вивиан чуть нахмурилась. Филипп никогда не извинялся, не перед кем. Даже ради выгоды. Ему проще начать приказывать и угрожать, но никогда не просить прощения.
– Я был не в настроении, – продолжил он. – Сделка сорвалась, всё пошло к чёрту. И я просто сорвался на тебе.
Он говорил спокойно, глядя прямо ей в глаза. И впервые за долгое время в его голосе не слышалось надменности.
– Мне жаль, Вивиан, – тихо добавил он. – Жаль, что я перестал тебя замечать и ценить. Я хочу всё наладить.
Филипп замолчал, потом, продолжая пристально смотреть, добавил:
– Может, нам стоит подумать о ребёнке?
– Что? – прошептала она, наконец найдя в себе силы произнести хоть что-то.
– Да, думаю нам обоим это нужно, – кивнул он. – Это поможет укрепить брак. Даст смысл. Ты ведь всегда делилась со мной, что хочешь настоящую крепкую семью.
Его слова повисли в воздухе, как пар над водой. Вивиан не знала, что сказать. Но где-то глубоко внутри, сквозь усталость от собственной ненужности, проклюнулась надежда. Та самая, от которой её сердце растаяло.
Он встал, наклонился, поцеловал её в лоб и вышел, не дождавшись ответа. А она осталась сидеть в ванне, не сдерживая слёз радости. Он правда осознал. Ещё не всё потеряно.