Порочные. Ты – мой запрет - стр. 17
Ноа усмехнулся.
– Ладно. После школы, за спортзалом. Только не ной.
Так всё и началось. Сначала просто тренировки, после которых Лэндон еле стоял на ногах. А потом – настоящая дружба.
Ноа всегда был спокойным, собранным, сдержанным. Он легко учился, участвовал в школьных мероприятиях, с ним считались и учителя, и ученики. И, что удивительно, его уважали даже те, кого он когда-то ставил на место.
Поначалу Ноа часто вставал между маленьким другом и очередной глупой дракой, словно был его внутренним тормозом. Но со временем необходимость исчезла. Лэндон научился отвечать сам. Удары стали твёрже, реакция – быстрее. И всё чаще он сам лез в конфликты, без повода, просто потому что мог.
Учителя начали смотреть на него иначе. Слишком вспыльчивый, слишком наглый, с тяжёлым взглядом, которого боялись другие дети. Ноа несколько раз выручал – говорил администрации школы, что Лэндон не начинал, что виноват был другой. Обманывал, просто чтобы Филиппа в очередной раз не вызвали к директору. Чтобы вечером не состоялось очередной «воспитательной беседы», после которых иногда появлялись синяки.
Так было до тех пор, пока Ноа не закончил школу и не уехал. Университет в другой стране. Все поздравляли его, хвалили, гордились. А Лэндон молчал. Он не хотел отпускать. Ему оставалось ещё три года учебы, и перспектива пережить их без Ноа казалась пустой. Как будто с уездом друга из жизни вырезали что-то важное.
Но ждать пришлось недолго.
Спустя полтора года Ноа вернулся. Сказал, что бросил учёбу. Лэндон был так рад, что даже не спрашивал, что вдруг произошло. Он даже почувствовал то странное облегчение, когда рядом кто-то, кто помнит тебя другим. Лучше, чем ты есть сейчас.
Но что-то было не так. Сначала – мелочи. Опухшие глаза, вялость, нервный смех не к месту. Странные друзья, с которыми он исчезал. Поначалу Ноа отшучивался. Уходил от разговора, говорил, что всё под контролем. Что всё нормально.
А затем стал более раздражительным, забывчивым, мрачным. Исчезал на дни. Потом возвращался, будто ничего не случилось. Лэндон пытался поговорить – спокойно, без обвинений. Хотел понять, помочь. Но Ноа быстро менял тему.
Однажды, когда Лэндон обнаружил в комнате друга пакетик с белым содержимым, они поругались. Жёстко. Он чувства отчаяния, он сгоряча бросил, что не собирается вытаскивать из ямы того, кто сам туда лезет. Ноа в ответ обвинил, что Лэндон избалованный золотой мальчик, за которым всегда стояли деньги отца, и понятия не имеет, каково это – когда тебя изнутри жрёт то, о чём даже говорить нельзя.
Лэндон был в такой ярости, что не стал продолжать ссору и просто ушёл. А через несколько дней, когда был арестован за очередную пьяную драку, Ноа приехал забрать его из участка. Выйдя из камеры, Лэндон не сдержался и крепко обнял друга. Потому что, как ни странно, он скучал и только с ним чувствовал себя живым. Даже если друг давно перестал быть тем, кем был. Даже если всё катилось куда-то вниз.
И до сих пор он единственный, кто всегда остаётся рядом. Не исчезает, когда у Лэндона проблемы. Не притворяется. Не ведёт себя прилично ради денег. Высказывается прямо, может смеяться и издеваться над ним в лицо, отпускать тупые шутки. Всегда готов выслушать, дать возможность выговориться и поделиться болью, даже если другу необходимо просто посидеть и помолчать.