Помощница для Тирана - стр. 22

Я снова уставилась в монитор, но буквы и графики расплывались перед глазами. Я всё ещё чувствовала на себе его взгляд. И вдруг услышала тихие шаги. Он возвращался. Мои пальцы замерли над клавиатурой. Я не смела поднять головы, боясь увидеть, что он вернётся с приказом об увольнении. Может, я пересекла черту? Может, эта фотография на столе – непростительная вольность?

Дверь не скрипнула. Он просто возник в проёме, тёмный силуэт на фоне ярко освещённого коридора. Я ощутила его присутствие каждой клеточкой кожи, как ощущают приближение грозы. Он не вошёл, просто прислонился плечом к косяку и сложил руки на груди. И стал смотреть.

Время потекло, как густой кисель. Секунда, десять, минута… Он молчал. Просто буравил меня взглядом. Не злым, не ледяным, а каким-то иным. Тяжёлым, тёмным, изучающим. Будто взвешивал что-то на невидимых весах, и я была одной из гирек. Под этим взглядом я чувствовала себя абсолютно голой, выставленной под слепящие софиты. Все мои мысли, страхи, моя жалкая гордость – всё было как на ладони. Мне хотелось сжаться в комок, спрятаться под стол, исчезнуть. Но я заставила себя сидеть прямо, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.

Наконец, нарушив звенящую тишину, он произнёс всего одно слово, но его низкий, с хрипотцой голос заставил меня вздрогнуть. – Одевайся.

Я моргнула, не сразу поняв смысл. Куда одеваться? Зачем? Уже почти девять вечера. – Марк Валерьевич, я ещё не закончила с квартальным отчётом для инвесторов, – нашлась я с профессиональным возражением, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Вы просили сдать его сегодня.

Он даже не пошевелился. Только его глаза чуть сузились, и по кабинету будто сквозняк прошёл. – Я сказал, одевайся, – повторил он, и в его голосе прорезался металл. Каждое слово – отчеканенная монета. – У тебя две минуты.

В груди вспыхнуло глухое раздражение. Что за новые издевательства? – Я не понимаю, куда мы… – Мигом! – рявкнул он так, что я подскочила на месте.

Этот короткий, властный приказ не оставлял пространства для манёвра. Он не просил, не предлагал – он повелевал. И ослушаться было всё равно что броситься под поезд. Подавив тяжёлый вздох, я молча поднялась, подошла к вешалке и сняла свой скромный жакет. Пока я накидывала его на плечи и собирала в сумку телефон и кошелёк, я чувствовала на себе его неотрывный взгляд. Он следил за каждым моим движением, и от этого по спине бежали мурашки.