Помощница для Тирана - стр. 19

Он ждал. Ждал, что я начну оправдываться, плакать, умолять. Что я сломаюсь. Но унижение от встречи с бандитами и адреналин от победы над Орловым смешались внутри меня в какой-то новый, гремучий коктейль. Вместо страха я почувствовала злую, холодную ярость.

Я молча встала, подошла к своему «аквариуму», который был виден из его кабинета, взяла со стола тонкую папку и вернулась обратно. Положила её перед ним.

– Что это? – спросил он, сдвинув брови.

– Это блеф, Марк Валерьевич, – сказала я, и мой голос прозвучал на удивление спокойно и уверенно. – Их блеф. Я всю ночь анализировала финансовую отчётность «Golden Dragon» и их последних партнёров. Они сами на грани срыва другого, гораздо более крупного контракта с европейцами. Их акции последние три месяца ползут вниз. Им эта сделка нужна больше, чем нам. Они идут ва-банк, потому что у них нет другого выхода. Они пытаются заткнуть свои дыры за наш счёт, надеясь, что мы испугаемся и прогнёмся.

Стальной открыл папку. Внутри лежали распечатанные графики, таблицы и моя короткая аналитическая записка, которую я набросала под утро, просто из профессионального любопытства, изучая будущих партнёров. Я всегда старалась быть на шаг впереди.

Он молча читал, его лицо оставалось непроницаемым. Тишина в кабинете стала оглушающей. Я стояла перед ним, как на эшафоте, поставив на кон всё.

– И что вы предлагаете? – наконец спросил он, не поднимая головы от бумаг.

– У меня есть три варианта, – ответила я, чувствуя, как возвращается уверенность. – Вариант первый, безопасный: мы вежливо отказываемся, ссылаясь на неприемлемость условий. Теряем время, но сохраняем деньги. Второй, рискованный: мы делаем встречное предложение, немного уступая, и смотрим на их реакцию. И третий… – я сделала паузу, – наглый. Мы делаем вид, что полностью согласны с их новыми условиями. Собираем экстренную встречу для подписания. И за пять минут до подписания «случайно» сливаем информацию об их проблемах с европейским контрактом их же главному конкуренту на азиатском рынке. И даём им понять, что мы знаем всё. Что мы знаем об их отчаянном положении. И тогда уже мы будем диктовать условия. Не только возвращаясь к первоначальным, но и улучшая их для себя.

Я закончила и замолчала. Я только что предложила своему боссу-тирану сыграть в его же игру. Безжалостную, циничную, на грани фола.

Он медленно поднял на меня взгляд. В его глазах цвета штормового неба я больше не видела ни гнева, ни раздражения. Я видела хищный, заинтересованный блеск. Тот же самый блеск, который я видела у волка, почуявшего кровь.

– Третий вариант, Романова, – сказал он тихо. – Мне нравится третий вариант. Подготовьте всё необходимое. И пригласите навстречу Воронцову. Я хочу, чтобы она видела, как работают… профессионалы.

В этот момент я поняла, что только что сдала самый сложный экзамен в своей жизни. И, кажется, получила высший балл.

Переговоры с китайской делегацией напоминали сложную шахматную партию, разыгранную на минном поле. Я сидела в углу огромной переговорной, формально исполняя роль секретаря, – подавала документы, наливала воду, – но на самом деле была его вторым пилотом, его невидимым суфлёром.

Стальной был великолепен. Он играл свою роль с ледяным спокойствием хирурга, проводящего сложнейшую операцию. Он позволил Татьяне, бледной и нервной, изложить суть проблемы. Он выслушал самоуверенные, почти наглые требования главы «Golden Dragon». Он даже сделал вид, что обдумывает их предложение, создавая идеальную иллюзию того, что они загнали его в угол.