Полночные тени - стр. 70

– Хорошо.

Глаза мальчика заблестели от слез.

– Аузян умер, – прошептал он. – Я… я…

– Тише, тише, малыш. Твоя обезьянка оживет.

Закончив дело, Зигват еще раз сравнил символы на бронзовой маске.

«Остается надеяться, послушники не успеют ворваться раньше, чем мы закончим».

– Всё, Налай, начинаем! – воскликнул он. – Не подведи, мой мальчик.

Напряжение не оставило его, даже когда сын зашептал первые слова мантры. Время застыло, тревоги ушли на второй план. Послушники-маги, глубокая рана в боку, многодневная усталость, груз ответственности – обо всём забыть.

И нет ничего сейчас важнее, чем хриплый, совсем не детский голос Налая, оглушающий подобно грому и от которого вибрирует каждая кость.

Охряные татуировки на теле сына вспыхнули желтым колючим светом.

«Пора».

И Зигват мысленно собрал воедино все добытые годами знания.

Осознал их в качестве целого.

Никаких противоречий в терминах, одно вытекает из другого. Картина нового мира сложилась в голове.

Его душа подчинилась звукам.

На грани слышимости раздались тяжелые шаги, крики, затем что-то грохнуло. Ударная волна сбила с ног. От незнакомых запахов к горлу подкатила тошнота. Надеясь на чудо, Зигват поднялся.

Маги толпятся у входа, однако странное дело – не переступают порог. Их лица перекошены от удивления.

«Что? Почему?»

Он бросил взгляд в другой конец комнаты и остолбенел.

В обрамлении мрака у стены красуется широкий проход. И нет сомнения: он вырезан из другой реальности.

Где солнце не скрывается за горизонтом, где нет голода и боли…

Где нет смерти, и любого человека можно вернуть.

В груди защемило.

Зигват глазами отыскал сына.

Тот под действием волшебного света начал меняться: исчезли чудовищные бугры на лице, кожа приобрела естественный вид, пропала молочная белизна из слепого глаза. Культя под ирреальными лучами другой превратилась в здоровую руку.

Не верится, что этот невероятно красивый мальчик еще несколько мгновений назад был уродом.

Брошенный на полу мешок Налая зашевелился. Из открытого кармашка показалась сначала лапка, а затем – недовольное морда обезьянки.

Аузян возродился.

Зигват и сам ощутил себя иначе.

Рана на ладони затянулась, бок перестал болеть. Вернулись силы.

«Получилось! Получилось!» – радостно закричал внутренний голос.

И, наверное, впервые за двенадцать лет выступили предательские слезы.

Но Зигват не стал их сдерживать. Разрешил себе наконец дать волю слабости, дать волю эмоциям.

«Я сдержал обещание. Мы дошли».

Больше ничего не боясь, Зигват схватил сумку с обезьяной, подошел к сыну, свободной рукой поднял его и шагнул в круг света.

Вошел в свой новый дом.

– Просыпайся…

– Зигват? Мне снился страшный сон. Пламя… Налай, мой мальчик… Он…

– Тише-тише. Всё хорошо. Вставай.

– Где мы?

– Где тебе всегда будут рады.

– Ты выглядишь таким счастливым.

– Яла, любимая, пойдем к Налаю. Я бы хотел тебе кое-что рассказать. Одну историю…