Полночные тени - стр. 6
Так и случилось: минул месяц обезьяны и жука, и Нашанхай вновь предстал перед двором. Сокрушался, просил пощады, клял себя за глупость и восхвалял мудрость владыки. Якобы наемники обманули его, обделили в золоте и всячески относились к нему как к собаке. Он обещал больше никогда не совершать подобных ошибок. И царь простил его. Вновь. По крайней мере, так подумали знатные господа. Нашанхай вернулся во дворец, с большим рвением принялся искать новые артефакты и всячески выпячивал послушание. Хотя и лишился расположения первого магистра – тот демонстративно плевал под ноги перед ним и называл «сыном сучьей шлюхи…»
15.
Они наблюдали за каждым его движением.
Наш то и дело ненароком оглядывался и каждый раз отмечал: люди смотрят на него.
Лица повернуты в его сторону, все дела брошены. Приторные улыбки, обнажающие желтоватые зубы. Горящие взгляды, полные лживой заботы. Пылающие факелы лишь усугубляли положение, придавали коже толпы бронзовый оттенок – как у больных.
К тому же не покидало ощущение ирреальности происходящего. После абсолютной тьмы, после долгого путешествия по извилистым кишкообразным проходам стены пещеры резко ушли в стороны – и открыли взору целый огромный подземный мир.
Сталактиты висели так высоко, что практически исчезали во тьме; всюду горели факелы, обнажая бесчисленные многоярусные переходы.
И люди – много людей…
Насколько сильно он недооценил размеры секты!
– Вы все время молчите, – сказала Чернявка.
Она шла в двух шагах впереди.
Ее прежние спутники растворились в пещере, и теперь ей компанию составлял его Слуга-за-сто-оболов.
– Я не словоохотлив.
– Пожалуй, так… К слову, вы так и не объяснили?
– Что именно я не объяснил?
– Когда вы узрите чудо, как поступите? Вернетесь к своим? А затем приведете сюда целое войско? Или присоединитесь к нам? Станете частью общины?
– Я отвечал уже на ваши вопросы: я уйду после того, как всё проверю. У меня нет цели забирать что-либо или убивать кого-либо. Царь дал четкие указания.
– Допустим, я вам верю, – сказала она и обернулась. Её губы растянулись в лукавой, но красивой улыбке. Один из черных локонов упал на лоб.
Они продолжали идти.
Мимо мелькали люди, костры, горы тюков – иногда рядом с ними пробегала стайка-другая ребятишек.
Порой им на пути попадались странные валуны из черного обсидиана; на их щербатых поверхностях горели алым незнакомые иероглифы. Возле них воздух был горячее, чем раскаленное железо в кузнице.
Похоже, Чернявка понимала, какое действие оказывали валуны: проходя мимо них, она всегда смотрела в его сторону с усмешкой.
– Далеко нам? – спросил Наш.
– Нет, осталось совсем немного, – ответила Чернявка.
– Хорошо. Ваши люди одаривают каждого чужака таким пристальным вниманием?
– Вы думаете, они желают вам зла?
– Взгляды у них недобрые.
– Вы путаете страх и враждебность.
– То есть они боятся меня?
– Вашей страшной смерти.
– Я… – Наш замешкался. – Угрожаете?
Чернявка остановилась и пристально посмотрела ему в глаза.
– Вы понимаете, насколько опасна ваша затея? – ответила вопросом на вопрос она. – Вы вне общины, вы не подготовлены. Люди не понимают, зачем умирать вот так.
С губ Наша сорвался смешок.
Сердце предательски забилось пугливым зверьком, желудок скрутило.
Наш поймал себя на мысли, что все это время исходил из простого факта – никакого «чуда» не существовало.