Подмастерья бога - стр. 29
Глеб лежал на диване и тупо смотрел в телевизор. На экране мелькали картинки, но он не улавливал смысла происходящего. В голове медленно ворочались невесёлые мысли. Вдруг сонную тишину квартиры разорвал резкий дверной звонок. Он сел, осторожно поправив перевязь, на которой висела загипсованная рука, тихонько охнув от проснувшейся в избитом теле боли, поднялся с дивана и побрёл в коридор, шаркая тапками.
На пороге стояла Зойка с объёмным полиэтиленовым пакетом в руке.
– Привет, Склифосовский!
– Привет, Зой, а ты как здесь?
– Войти можно? – Зойка протиснулась в коридор мимо него и с облегчением опустила тяжёлый мешок на пол. – А я тебя спасать пришла.
– Да ну? Серьёзно? – Усмехнулся Глеб и тут же скривился от боли. Синяки и ссадины на лице давали о себе знать. – А я думал ты меня добить пришла.
– Ну ты чё, Склифосовский, лежачих же не бьют! – Заявила Зойка и уставилась на Глеба, с ужасом и интересом рассматривая его изувеченную физиономию.
Глеб почувствовал себя неловко и огрызнулся:
– Хватит пялиться, Зойка, не в зоопарке!
– Извини, просто я никогда не видела тебя небритым и с таким фингалом под глазом. Очень больно?..
– Нет, блин, приятно!
Глеб потёр здоровой рукой щёку с трёхдневной щетиной и вздохнул. Ему на себя в зеркало смотреть не хотелось, не то, что бриться. Да и вообще ничего не хотелось, даже есть, словно те ублюдки в парке своими кулаками выбили из него способность радоваться жизни.
– Можно посмотреть твои хоромы? – из плохо сдерживаемого любопытства Зойка уже тянула шею и крутила коротко стриженной головой во все стороны, пытаясь осмотреться в незнакомой квартире.
– Да уж, хоромы… Что тут смотреть, Зойка? Не в музей пришла.
Но девица сунула свой нос в комнату, мгновенно оценила и разобранный диван со смятым одеялом, и не раздвинутые среди дня шторы, и свисающую со спинки стула грязную рубашку, и заваленный книгами стол. Зойка хмыкнула и покачала головой:
– А ничего хатка, просторная, но берлога.
– Какая есть. Ты чего пришла, Зойка? Нет у меня сейчас сил соревноваться с тобой в остроте языков.
Зоя бросила на него сочувствующий взгляд, словно коснулась мягкой ладонью фиолетовой от кровоподтёка щеки, и примирительно произнесла:
– Не злись, Склифосовский. Я же сказала, что пришла тебя спасать, спасать от голодной смерти. Тётя Катя считает, что с одной рукой ты помрёшь от голода. А я сейчас учусь готовить. Где у тебя кухня?
Девчонка подхватила с пола тяжёлый пакет с продуктами и пошла на кухню.
– ТЫ и учишься готовить? – искренне удивился Глеб. – Заболела что ли?
– Ну почему заболела? Тётя Катя говорит, что каждая уважающая себя девушка обязана уметь готовить, а то её никто замуж не возьмёт.
– А ты что, уже замуж собралась? Ещё не легче!
Зойка смерила его осуждающим взглядом пронзительных голубых глаз.
– С ума сошёл?! Мне всего шестнадцать. Просто интересно, как это у тёти Кати такая вкуснятина получается. – Зойка с хозяйским видом заглянула в холодильник, печально вздохнув над пустыми полками, разложила на столе какие-то пакеты и коробочки, достала из ящика нож и принялась за готовку. – Конечно, всякие щи-борщи, да расстегаи с кулебяками – это высший класс, и мне до него далеко. Я решила начать с простого. Приготовлю тебе простенький, но сытный ужин. Как ты насчёт картошки?