Подглядывающая - стр. 66

Разлепляю глаза, осторожно оглядываюсь. Я в стороне от основной ледяной трассы. Тюбинг до середины застрял в пушистом снегу. Вокруг — ни одного следа, кроме дорожки, проложенной моим радужным пони. Я улыбаюсь и, раскинув руки, падаю на спину, разноцветный резиновый хвост легонько царапает мою щеку.

Сейчас впервые за полчаса я вспомнила о последнем сообщении Сергея.

Лежу до тех пор, пока сквозь сомкнутые веки не чувствую, что свет внезапно тускнеет. Открываю глаза. Надо мной нависает Эй.

— Ну как ты? — издевательски и вместе с тем тепло спрашивает он.

— Н-ненавижу т-тебя!

— Нет, ты меня любишь, Эм. Пора бы уже признаться в этом самой себе.

Смеюсь и качаю головой.

— Ну, нет так нет! — Эй хватает тюбинг за канат и бежит к подъему на горку, а я смеюсь так, что не способна даже на раскромсанное «нет».

Я пытаюсь отплатить взаимностью, когда мы берем напрокат еще один тюбинг. Но от моего удара ладонями в спину Эй только шагает вперед, а вовсе не кувыркается с горки, как планировалось. Зато с горки снова лечу я. Потом уже съезжаю на тюбинге по собственному желанию. То одна, то в сцепке с Эем, то утащив его тюбинг в виде акулы и заставив пижона догонять меня на пони.

Не помню, когда я так веселилась в последний раз.

Не помню, когда я вообще так веселилась.

Я столько раз забиралась на горку, столько потратила на это сил, что теперь, поздно вечером, когда небо стало насыщенно-синим и зажглись фонари, до машины хочется ползти на четвереньках. Но я мужественно иду на своих двоих. Эй то и дело ласково подталкивает меня в спину то ладонью, то подколками.

— Ты визжала, как поросенок, — сообщает мне Эй, и я слышу, как он стряхивает с себя снег перчатками.

— М-м-м, — только и могу возразить я, волоча ноги.

— Да-да, маленький, розовощекий поросенок.

— М-м-м…

— Нет, не теленок. Ты меня не убедишь.

Я смеюсь, запрокинув голову.

Какое же синее небо! И такая маленькая, будто нацарапанная луна.

Запихиваю себя в машину. Она быстро прогревается, снежная корка на мне начинает таять и стекать под одежду. Становится жутко мокро и жутко жарко, но я сижу не шевелясь. Эй, перегнувшись через сидение, сам пристегивает меня ремнем безопасности.

— Поехали ко мне, — говорит он и включает первую скорость.

Машина тихонько трогается.

Это предложение меня отрезвляет. Не двигаясь, кошу взгляд в сторону Эя.

— Ты не так меня поняла. Я просто приглашаю в гости, вот и все. Без обязательств. Ничего не будет, если ты не захочешь, — он бросает на меня мимолетный взгляд и отвлекается на дорогу. Я вижу, как приподнимается в улыбке уголок его губ. — Может, не будет, даже если ты захочешь. Посмотрим.

Хмыкаю.

Улыбаюсь.

— К тому же сейчас на нашей планете нет более подходящего места, где я мог бы продолжить свою историю. Ну что, договорились?

Киваю.

Сейчас я не могу придумать ни одной причины, по которой должна ему отказать.

Когда мы подъезжаем к его дому, сиреневая ночь уже растекается над крышами.

Небо хрустальное, бескрайнее, звездное — смотреть бы на него и смотреть. Но изо рта валит пар: стремительно холодает. Успеваю продрогнуть еще до того, как поднимаюсь на крыльцо.

Дом тепло дышит в лицо запахом сосны, к нему примешивается кошачий дух, хотя с нашего последнего приключения прошло больше месяца.

Эй принимает у меня куртку, шапку, варежки — насквозь мокрые — и вешает на спинку кресла, стоящего у батареи. Мои джинсы тоже промокли, но об этом я молчу.