По праву ненависти - стр. 10

Неприязненный взгляд скальпелем проходится по моей щеке.

Дыхание обрывается, распадаясь на поверхностные вдохи.

К лицу приливает удушливый жар.

– Это только на время, – сдавленно выталкиваю из себя. – До тех пор, пока не куплю новые очки…

– Не обольщайся, Касатина, – его шепот невозмутимый, ровный, и… в нем отчетливо похрустывают кусочки льда. – Все закончится гораздо раньше.

Закончится?.. Что он имеет в виду?

Не выдержав напряжения, скашиваю глаза влево, и меня тотчас обдает жгучим арктическим холодом. Несколько мучительно долгих секунд Родион задумчиво изучает мое лицо. Затем отворачивается.

А у меня в груди ядовитыми щупальцами разрастается дурное предчувствие.

7. Глава 6. Угроза.

Эмма

– Боже, как же от тебя воняет, – морщит нос местная «королева», когда я захожу в раздевалку.

– Это не от меня, – хмыкаю я, заталкивая рюкзак в металлический ящик. – Это твои духи, идиотка.

«Королева» лишь демонстративно закатывает глаза.

Ее зовут Амалия Миронова, и она гребаный ходячий стереотип о «популярных» девчонках. Высокая, фигуристая, с густой копной блондинистых волос. Она вечно окружена свитой из подражательниц и по канону жанра крутит роман с самым красивым парнем в школе.

Коим, по иронии судьбы, считается Родион Гофман.

Спустя неделю пребывания в новом коллективе я потихоньку начала понимать, что здесь и к чему. Несмотря на то, что самым наглым и крикливым персонажем в классе является Назар Радкевичем, роль лидера неоспоримо принадлежит Гофману.

Он говорит нечасто и негромко, но к его голосу прислушиваются. Он смотрит на всех свысока, но окружающие воспринимают это как должное. Он холоден и безэмоционален, но это не мешает девчонкам поглядывать на него с тоскливым жаром в глазах.

А еще Гофман лучший ученик во всей параллели одиннадцатых классов, поэтому его авторитет абсолютно непререкаем.

В общении с ним даже учителя становится чуть более вежливыми и терпеливыми. Они словно считают Родиона за равного, оттого в его адрес никогда не летят упреки, косые взгляды и замечания.

Он идеален во всем и для всех. Кроме меня, разумеется.

После случая с очками, брошенными под машину, я не стала испытывать судьбу и еще раз садиться с ним за одну парту. Одного дня вполне хватило, чтобы в полной мере ощутить сокрушительную силу его молчаливой испепеляющей ненависти. Вернувшись домой из школы, я незамедлительно обрисовала маме ситуацию и стала молить ее о покупке новых очков.

Сначала родительница, конечно же, сослалась на отсутствие денег. Мол, в этом месяце у нас было и так слишком много трат, поэтому мне придется подождать до следующего. Но я не унималась. Не отставала. Категорически не принимала отказ.

В итоге, когда мать поняла, что ей от меня не отвертеться, я все же получила небольшую сумму денег. Их хватило на самую дешевую модель в тонкой металлической оправе, но зато вопрос со очками был решен. И я вновь могла вернуться за свою безопасную последнюю парту.

– Думаешь, ты такая умная, да? – Миронова делает несколько шагов, приближаясь ко мне.

А за ее спиной, подобно пчелиному улью, роятся подружки-шестерки.

Ее духи и впрямь жутко приторные. Аж слизистую раздражают.

– Да, ты права, – киваю я, чуть выше задирая подбородок. – Я так думаю.

– Зря, – высокомерно роняет она, окатывая меня уничижительным взглядом. – Будь ты по-настоящему умной, то была бы осмотрительнее. Думаешь, тебе сойдет с рук твое стукачество? Даже не надейся. Назар уже третий день не приходит в школу. Говорят, отец после визита к директору его ремнем выпорол.