По дорогам Империи - стр. 95
– Спасибо, тёть Люба, хорошее предложение, очень, но я слово дал. Дело у меня есть, срочное. Не спрашивайте, не отвечу, просто я поклялся, что верну их, и я должен их вернуть.
Женщина с грустью смотрела на мальчишку, а в мыслях сильно сожалела о том, что Боги не дали ей дитя. Сейчас она готова была усыновить кого угодно, а пообщавшись с парнем всего сутки, так сильно к нему привязалась, что ну ни в какую не желала отпускать.
– Калин, ну ты хоть ещё денёк-другой погости у меня, не обижай отказом, а я покуда вещи мужнины на тебя подошью, чтобы совсем уж в пору были, а то глянь, халашины подкатаны да рукава спадают. Глянь, какую курточку я тебе справила, тяжёлая, правда, она, но прочная, с защитой на груди. Муж мой завсегда её в походы надевал. А в тот раз дома оставил… – вздохнула, – вот если бы надел… Так что, ты носи, на здоровье, пусть она хоть тебя убережёт в пути-дороге.
Калин подумал да остался ещё. Вытянув из своей сумки свёрнутые полосы уже выделанной вепрячей шкуры, мальчик попросил приспособить её на подаренную куртку. За два дня он подправил загон для скотины, сарай, крышу, переколол все имеющиеся дрова, сложил в поленницу. Предупредил тётю Любу заранее, что на рассвете они снова двинутся в путь.
Среди ночи раздался громкий стук в дверь. Спавший в ногах мальчика мрякул тут же подскочил на месте, и, выгнув спину колесом, зашипел. Калин первым делом схватился за кукри и только потом – за штаны.
– Кто там? – громко спросила тётя Люба, неспешно поднимаясь с постели.
Маслянистая лампада, стоявшая на подоконнике, горела каждую ночь – это был своеобразный маяк для заплутавшего во тьме путника.
– Люб, Любонька, эта я – Варвара. Ты Серёжку моего не видала? – прокричал взволнованный женский голос с улицы.
Тётя Люба, отодвинув засов на двери, впустила в комнату молодую девушку, лет двадцати, не больше. Калин поспешил спрятать свой тесак и смущённо улыбнулся.
– Здрасьте, – поздоровался он с ночной гостьей, но та словно и не заметила мальчика, продолжала тараторить.
– Любонька, Серёжку моего не видала? Не заходил сюда?
– Успокойся, на вот, попей, присядь. Ты чего, от самого хутора сюда бегом бежала?
Девушка жадно глотала воду, капая себе на пышную грудь. Калин застыл на месте, выпав из реальности и приоткрыв рот, уставился на стекающие в глубокое декольте капли. Он впервые почувствовал в себе некую загадочную силу. Не физическую – иную и от нахлынувших мыслей вдруг залился краской. Покраснев, как рак, мальчик отвернулся. Утерев подбородок, гостья плюхнулась на табурет и, переведя дыхание, вновь продолжила, уже чуть ли не плача:
– Серёжка мой пропал. Он позвал его из хаты, я жду-жду, а никого нету, я туда-сюда, пусто, ушли. А Серёжка-то так никогда не уходил, не сказавши. Я кричала, кричала, а никого. И соседи не видели. Варлам сказал, что вроде как в эту сторону ушёл кто-то, он видал. А больше никто не видал. Да и ночью кто ж увидит-то, а тот по нужде ходил вот и увидал.
– Тихо, тихо, ты не тараторь, успокойся, по порядку всё говори.
– Ну, я же и говорю, он Серёгу моего позвал и всё, и нет никого, – завела девушка всё ту же пластинку.
– Да, постой. Кто, он? Кто приходил-то?
– А я откуда знаю. На улице-то ночь, лица не видать. А в хату он не заходил, ток голос и слышала с улицы.