Пленники раздора - стр. 51

Он подмигнул собеседнице, а та насмешливо ответила:

– Чему завидовать-то? Что ты однажды жене голову откусишь, не удержавшись?

Оборотень посмотрел на неё укоризненно.

– Зачем же мне жене голову откусывать? Что я, припадочный? Лесана выразительно пожала плечами.

– Припадочный или нет, а главе любопытно, зачем ты его дочь обхаживал.

Пленник покачал головой.

– Уж вы меня и в чулан заперли, и ошейник нацепили, и заклинаньями по рукам и ногам сковали, а всё одно подвоха ждёте. Вот он я, весь ваш. Спросит – отвечу. А дочь я его не заманивал и не обхаживал. Первый раз она заблудилась и случайно во двор вышла. А что ж мне не поговорить с красивой девкой? Второй раз, правда, сама пришла, да и то через день. Видать, от скуки. А третий – с подружками прибежала, когда от Беляна спасалась. Ну и чего я сделал не так? Надо было её в первый раз прогнать? Сказать с порога, что я волк? Чтоб она на всю Цитадель голосила? Это бы главе твоему понравилось?

– Надо было сказать правду, – ответила обережница. – Ане смущать девочку. Ей и без того несладко.

– Ладно, – легко согласился Лют. – Правду так правду. Я пленник. Делаю, что велят.

Почему-то Лесана почувствовала подвох в этих его словах.

– Гляди, не вздумай на жалость давить. Ты зверина дикая, она человек. Так что нечего тут похохатывать и зубы ей заговаривать. Ишь выискался.

Ходящий посмотрел на неё долгим задумчивым взглядом.

– Не буду. Чего ты хочешь? Как велишь, так и сделаю.

– Прекрати девочке голову дурить, – сказала обережница.

– Я не дурил.

Лесана тяжело вздохнула и произнесла раздельно:

– Скажи. Ей. Правду.

Лют рассердился:

– Да какую правду-то? Иль ты думаешь, она не разглядела, что я ходящий?

Собеседница усмехнулась.

– Правду о том, что ты её сожрёшь ине подавишься. Что не спасал надысь, а лишь себе на радость поохотился нароком. Лют, давай начистоту? Нрава ты самого поганого. И дурачить людей любишь. Скажи честно, она бы так и ходила к тебе, ни о чём не догадываясь, верно?

Волколак усмехнулся.

– Я всё думал, злость тебе глаза застит. А ты, оказывается, ко мне приглядывалась. Даже вон понимать начала. Там было скучно, Лесана, на этом вашем дворе. Я не люблю одиночество. И дрова рубить не люблю. А тут она пришла, красивая. Пахнет вкусно. Поленницу складывать вон меня научила. Чего ради мне было её пугать? – Он наконец обулся. – Ну, веди, что ли. Чего стоишь?

– Ты скажешь правду.

– Скажу, скажу. Я ведь уже обещал.

Обережница завязала ему глаза и лишь после этого отворила дверь и пропустила вперёд. Неторопливо они миновали коридор, поднялись по короткому всходу. В этот миг из кромешной темноты навстречу выступила Клёна.

Лют замер, широко улыбаясь. В воздухе подземелья ещё витал запах дыма от погашенной лучинки. Клёна знала, что огонь причиняет ходящему боль, и не захотела его мучить.

– Пришла? – спросил Лют, снимая повязку.

– Я… Я спасибо хотела сказать, – прошептала девушка, испуганно вжавшись в стену.

– Не за что, – ответил волколак. А потом мягко шагнул вперёд, взял собеседницу за плечи и негромко сказал: – Ты так вкусно пахнешь. Совсем как тогда, в деревне. Ежели б не та псина, ты б не убежала, ягодка сладкая. Нет. Это из-за тебя я охромел. А теперь мне ещё и от твоего батьки достанется… Добро бы зубы не вышиб, а то придётся добычу не грызть, а обсасывать. Так что, чего уж там, поквитались.