Пленники раздора - стр. 48
– Дядька, а дя-а-адька, ты там? Я что-то дверь открыть не могу… Дядька, невеста твоя совсем расхворалась.
Донатос выругался, стремительно подошёл к двери, сдвинул стол и за шиворот втащил Руську в мертвецкую.
Зоран тут же захлопнул тяжёлую створку, а Лашта перекрыл вход и подновил черту.
– Какая невеста? Я тебе весь зад синим сделаю! – Крефф тряс за ухо пищащего паренька. – Коли взрослый такой по подземельям шляться, так и у столба под кнутом выстоишь. Умна всю жизнь вложу!
Мальчонок скулил, привставал на цыпочки, выворачивал шею и лопотал:
– Эта лохматая в жару мечется, всё тебя зовёт. Я и прибёг! Дя-а-адька, больно ж!
Донатос отпустил Русаево ухо и встряхнул мальца, словно пыльное одеяло.
– Нечего ночами шастать!
Он бы добавил ещё что-нибудь, да позабористей, но в дверь сызнова заколотили.
– Отворяйтесь! Поймали! – раздался густой голос Дарена.
Сызнова отодвинули стол, открыли.
– Чего там стряслось? – спросил Лашта. – Как он вызверился? Я ж ему сам науз плёл…
– Да будто спятил, – ответил ратоборец. – Хорошо ещё парень Ольстов не растерялся. Но досталось ему знатно: бок подран, голова разбита.
– Ихтор с Рустой где? – спросил Донатос, направляясь к выходу.
Вой махнул рукой.
– Там. В башне. Храбреца нашего припарками пользуют.
Наузник обернулся к всклокоченному Зорану.
– К целителям бегом! – После этого перевёл глаза на Руську, распухшее ухо которого заметно оттопырилось и горело, словно головня. – А ты идём. Невесту глядеть.
Светла и впрямь металась в жару. Губы пересохли, вокруг глаз залегли тёмные круги. Горячие пальцы лихорадочно дёргали ворот рубахи, будто та сдавливала горло, заставляла задыхаться.
– Что ж за наказанье… – Донатос взял дуру на руки и велел Руське: – Сапожки её возьми, полушубок, да за мной ступай.
Мальчонок сгрёб всё, что велели, в охапку и побежал впереди: отворять двери. По счастью, пройти в башню целителей можно было, не выходя во двор, но в каменных переходах стоял такой холод, что пришлось остановиться и закутать Светлу.
Когда колдун со своей ношей на руках и Русаем в сопутчиках пришёл в лекарскую, Ихтор и Руста уже заканчивали перевязывать Ильгара. Тот ещё был заметно бледен, но не испуган, скорее раздосадован.
– А с этой-то чего опять? – не скрывая недовольства, спросил Руста. – Без неё будто дел нынче мало. Зачем приволок?
– Да уж не тебе похвастаться, – огрызнулся Донатос. – Горит вон вся, задыхается. Иль, может, ты сам к ней хотел прибежать?
Руста дёрнул плечом, всем видом показывая, что бегать к дуре не собирается.
– На лавку положи, – спокойно сказал Ихтор, щупавший багровый кровоподтёк на боку Ильгара. – Туда, к окну. Я посмотрю её. Руста, Зораном займись.
Донатосов выуч сидел на лавке и смирно ждал своего череда. Потрёпан он был не сильно, но лекарь всё одно ощупал его сверху донизу, напоил какой-то гадостью, а щёку намазал жирной вонючей мазью.
Колдун тем временем выпростал свою ношу из полушубка, устроил на лавке и потрогал лоб. Горит. Горит, клятая. Как печь пышет. И воздух губами ловит, будто мало ей его.
С подоконника спрыгнула рыжая кошка, прошла по краю скамьи. Донатос хотел её согнать, но она зашипела и, вместо того чтоб уйти, легла на грудь без того задыхающейся Светле, замурчала…
Крефф протянул руку, чтоб сбросить блохастую. Но Светла вдруг рвано вздохнула и открыла глаза. Взгляд у неё был отрешённый, обращённый в никуда, но горячая рука нашарила ладонь колдуна.