Пленники раздора - стр. 47
Лесана смотрела на него задумчиво.
– Попрошу. Как ты думаешь, мог ли Белян вызвериться из-за наузов?
– Не знаю. – Пленник пожал плечами. – Но, скорее всего, именно из-за них и вызверился. Он ведь осенённый. А вы его оплели, лишили естества, заперли дар. Вот он и обезумел. Мне самому было тяжко последние дни. Ещё и луна прибывает…
Обережница смотрела на него, спокойного, вроде бы искреннего…
Ходящий в ночи.
Не человек.
Он легко может сравнить её с едой и не увидеть в том ничего плохого. Легко может загрызть, а потом развести руками и миролюбиво сказать, что не справился с собой. Надо было-де только руку отхватить, а тут голова в зубы попала…
– Дай посмотрю. – Она склонилась над ним, чтоб получше разглядеть борозды рваных ран на спине. – Закрой глаза.
– Что?.. – Он глухо зарычал, когда сияние дара осветило каморку.
Действительно, затягивались на глазах. Волколак прав: к утру даже следа не останется. Девушка погасила огонёк и направилась к двери.
– Лесана? – Лют сел на лавке. – Почему ты испугалась, когда я тебя схватил?
Она повернулась и сказала твёрдо:
– Я не испугалась.
– Испугалась. – Оборотень упал обратно на сенник. – Ты пахла страхом. Так вкусно…
Последнее он протянул очень мечтательно.
– Боялась, что не сдержусь, прибью прямо в коридоре, – буркнула обережница и закрыла за собой дверь.
Глава 12
Когда в мертвецкую ворвался всклокоченный Зоран, Лашта терпеливо наблюдал, как второгодки пытаются поднять покойника. Синее тело голого мужика, лежащее на полу, вяло дрыгалось, колыхалось, но вставать и подчиняться воле начинающего колдуна отказывалось. Взопревший выуч усердно бубнил слова заклинания и капал кровью на мертвяка. А тому хоть бы хны!
– Никому не выходить! – рявкнул Зоран и подпёр входную дверь ближайшим столом.
Рубаха парня была разорвана, щека оцарапана, глаза дикие, а в руке нож.
Лашта посмотрел на выуча с удивлением.
– Не выйдем, – спокойно сказал Донатос, учивший в дальней части залы своих подлетков потрошить оборотня. – Нож положи. И говори, что случилось.
– Кровосос этот, Белян, вырвался! – выпалил запыхавшийся послушник. – Ильгара об стену приложил, потом на меня кинулся… Я едва оберег успел сломать, а он уж в шею вцепился.
Услышав это, Лашта быстро кивнул выучам, чтоб отошли в дальний угол. Подлетки сгрудились у стены и теперь с тревогой смотрели на кое-как перегороженный вход в мертвецкую.
Донатос замкнул наскоро начертанную обережную черту перед дверью и спросил Зорана:
– А даром его сковать ты, дуболом, не догадался?
Послушник развёл руками.
– Попытался, но он только пуще взъярился. Ежели б Ильгар не подоспел, загрыз бы меня. Я в него вцепился и держу, а сам думаю: ну всё… сил больше нет. А он сзади…
Пока Зоран сыпал словами, Лашта повернулся к своим ребятам и прикрикнул:
– Ну чего уши развесили? Продолжаем, продолжаем… – Он кивнул на синюшного покойника.
Выуч, который до появления встревоженного вестника безуспешно пытался поднять мертвеца, сызнова начал бубнить заклинание. Только теперь запинался и потел ещё сильнее. Да к тому же то и дело обеспокоенно косился на вход в мертвецкую.
Зоран сидел на низкой скамеечке и жадно пил воду прямо из кувшина. Уф! Успел!
В этот миг в подпёртую столом створку отчаянно загрохотали. Послушники подпрыгнули, а читавший наговор испуганно смолк. В наступившей тишине из-за двери раздался звонкий голосок Руськи: