Письмо в завтра - стр. 7
Коридор за стеллажами был пуст, но тишина казалась натянутой, как струна, готовая лопнуть. Михаил сунул письмо обратно в карман и вытащил телефон – старый, с потрескавшимся экраном, но всё ещё рабочий. Он сфотографировал чертёж, чтобы изучить его позже, в безопасности своей комнаты. Экран мигнул, изображение сохранилось, и он выдохнул с облегчением. Но тут же замер: файл исчез. Просто пропал, будто его никогда не было.
– Что за… – прошептал он, пролистывая галерею. Пусто. Только старые снимки – он и Дима на крыше, закат над кампусом, – но ничего нового.
Его охватил холод, не связанный с воздухом архива. Это не сбой. Это было вмешательство. «Газ» – они могли стереть не только память в голове, но и следы в машинах. Он сжал телефон так, что костяшки побелели. Если они видят даже это, то как далеко их власть? И как близко они сейчас?
– Ты бы сказал, что я параноик, – пробормотал он, и Дима в его воображении закатил глаза.
– А ты не параноик? – хмыкнул тот. – Телефон глючит, а ты уже видишь шпионов за каждым углом.
– Может, они и есть, – ответил Михаил, и голос его стал твёрже. – Может, они всегда были.
Он шагнул к выходу, но остановился, услышав слабый звук – жужжание, едва различимое, как дыхание насекомого. Оно доносилось из глубины архива, где он оставил коробку. Михаил обернулся, вглядываясь в тени. Ничего. Только гул серверов и его собственное сердце, бьющееся в рёбрах. Но он знал: это не тишина. Это ожидание. Кто-то – или что-то – следило, и письмо в его кармане было теперь не просто находкой, а грузом, который он нёс на свой страх и риск.
Михаил так и стоял у выхода из архива, не решаясь шагнуть за порог. Коридор перед ним тянулся длинной белой лентой, пустой и безжизненной, как шрам на теле земли. Свет здесь был резким, почти болезненным, выжигающим тени, но не тепло – он казался искусственным, словно создан не для того, чтобы освещать, а чтобы обнажать. Михаил сжал телефон в руке, всё ещё глядя на пустую галерею, где должен был быть снимок чертежа. Исчезновение файла было не просто сбоем – это был знак, предупреждение, вырезанное невидимым ножом. «Газ» видел всё. Даже его мысли, казалось, были под их взглядом.
Он сунул телефон в карман и прислонился к стене, чувствуя, как холод бетона проникает в спину. Письмо лежало в другом кармане, прижатое к телу, как тайный пульс. Михаил закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти прочитанные строки. «Газ – их оружие, память – твоя сила». Слова звучали в голове, но теперь к ним примешивался вопрос: а что, если сила эта – иллюзия? Что, если память, которую он так жаждет вернуть, уже не принадлежит ему? Он вспомнил, как Дима однажды, сидя на подоконнике их комнаты, бросил с лёгкой насмешкой:
– Знаешь, Миш, мы как книги, которые кто-то переписывает. Только без нашего ведома.
– Тогда я вырву страницы, – ответил Михаил, глядя в окно, где серое небо сливалось с серыми стенами кампуса.
– А если их уже вырвали? – Дима прищурился, и в его голосе мелькнула тень чего-то серьёзного.
Михаил открыл глаза. Если Дима прав, если их действительно переписывают, то письмо – это не просто послание. Это доказательство, что кто-то сопротивлялся. «К.В.» – человек, чья рука не дрогнула, оставляя эти слова, чья воля пробилась сквозь газовую завесу. Но кто он? Или она? И почему именно теперь, в 2125 году, это письмо нашёл он, Михаил Беспамятный, чьё имя само по себе звучало как насмешка судьбы?