Письмо из прошлого - стр. 66
Он все-таки развернул ее к себе, заглянул в ее опухшее лицо, поцеловал влажными губами в холодный нос, с ужасом подумал о том, что пережила она.
- Как ты? – вопрос прозвучал глупо, но он действительно желал знать на него ответ.
Она пожала плечами, вздохнула, все-таки переступила порог кухни, села на табурет. Он вошёл следом, поставил на стол пакет с продуктами, достал шоколадку, но она безразлично скользнула по ней взглядом.
- Голодная?
Маша мотнула головой.
- Тебе надо поесть. – Сказал он твердо, засуетился на кухне: включил плиту, достал из пакета овощи и картошку. – Сейчас пожарим картошки, хочешь ведь, правда? Я думаю, хочешь, особенно учитывая, что накануне ты много пила.
Она вопросительно вскинула голову.
- От тебя жутко пахнет спиртным. – Он подошёл, присел на колени, поцеловал ее вечно холодные ладони. – Я приготовлю, а ты иди, прими душ, станет легче.
Маша согласно кивнула, ей, в общем-то, было все равно, что делать – хоть идти мыться, или спать, или сидеть так неподвижно на табурете еще целую вечность или вовсе умереть. И потому она покорно встала и машинально, точно робот или веревочная кукла пошла к ванной. А там снова незнакомая повзрослевшая девушка с бледно коричневыми выцветшими глазами смотрела на нее, то сочувственно морща лоб, то с немым укором, то издевательски, улыбаясь.
Нет – Маша мотнула головой – этой незнакомкой не может быть она.
– Кто ты? – незнакомый голос прозвучал с вызовом и хрипотцой.
Незнакомка что-то защебетала в ответ, мелко тряся головой со спутанными светлыми волосами, задергала плечами в нервном припадке. Маша испуганно закричала, закрыла лицо руками, а ванную уже наполнял горячий пар от кипятка, что с большим напором лил в ванную.
- С ума сошла? – единственно знакомый голос вырвал ее из сетей страха, тряхнул с силой, да так что голова пустой болванкой откинулась назад. – Маша? Что с тобой, малышка?
Она открыла глаза – его лицо, такое красивое было совсем рядом в паре сантиметров от ее глаз. Она свернула губы трубочкой и прикоснулась к его губам. Сейчас они показались сухими и колючими.
- Все хорошо. – Она попыталась улыбнуться, боясь, что он отойдет в сторону и девица из зеркала вновь начнет над ней издеваться. – Я не хочу мыться одна.
- Тебе надо принять душ. – Он прижал ее к себе, провел рукой по спутанным волосам. – И волосы подстричь покороче.
- Зачем? – хотя ей было все равно, пусть делает так, как хочет.
- Так хорошо будет. – Он поцеловал ее в макушку, выключил воду, едва не обварившись кипятком, затряс рукой, снова провел рукой по ее волосам, нащупал спутавшийся комок волос с чем-то липким, похожим на жвачку – здесь без ножниц точно не обойтись. – Пойдем.
Он подтолкнул ее к выходу из ванной.
- Сначала пообедаешь, а потом примешь душ. Я помогу тебе с волосами, хочешь?
Она кивнула, он тревожно усмехнулся, заглянул в ее блуждающие по стенам глаза. То, что с ней не все в порядке, он уже понял, но что делать пока не решил, чувствовал лишь тревогу и невероятную злость на старуху родственницу, что оставила ее сразу после похорон одну. Как так можно было поступить?
Несмотря на его опасения, Маша с аппетитом ела, смотрела то на него диким незнакомым взглядом, словно узнавая через раз, то на бордовый торшер под потолком, который порядком раздражал и его, и который Максим решил снять; то на стены, выдумывая солнечных зайчиков. Каждый раз, когда она видела новую солнечную фигуру, он, хмурясь, оборачивался к окну, за которым собирались серые тучи последних февральских дней.