Песнь златовласой сирены - стр. 34
Харн тоже с любопытством смотрел на меня и не спешил прерывать допрос. Чтоб его!
«Моих родных нет в живых, и мне тяжело говорить об этом», — чуть дрожащей рукой написала я и вырвала листок, надеясь, что на этом вопросы закончатся.
— А кто были ваши родные?
«Они из простых людей», — написала я.
— Торговцы, ремесленники, крестьяне? — допытывалась королева, вцепившаяся в меня как охотничья собака в дичь.
Я даже карандаш не взяла, чтобы ответить, и просто смотрела на неё.
— Почему они не водили вас на отбор? Как получилось, что зачатки довольно сильного дара не были обнаружены за столько лет?
Я ничего не отвечала, сидела, замерев, с прямой спиной и спрятав руки под стол.
— Почему на простые вопросы нет ответов? — в раздражении посмотрела королева на сына.
— Мама!
— Ты просишь отца наградить его за твоё спасение титулом и землёй. Неужели мы не имеем права узнать об этом мальчике чуть больше?! — возмущённо проговорила она и перевела взгляд на меня.
Я же в свою очередь удивленно посмотрела на Харна. Какой титул?! Какие земли?! Он вообще в своём уме? Да кто его просил? У меня появилось огромное желание скормить принца умертвиям.
Королева, увидев моё выражение лица, чуть прищурила глаза. Ясно в кого у Харна такой пронзительный взгляд.
Схватив карандаш, я быстро написала: «Я против!!!» и передала принцу, чуть не скрипя зубами. Так и хотелось схватить что-нибудь тяжёлое и постучать ему по голове, чтобы все «светлые» идеи выбить.
— Позволь это мне решать! — твёрдо ответил он и скомкал записку. Нет, я его придушу! Возмущение просто распирало меня.
Королева быстро схватила скомканный листок, и даже возмущённый окрик «Мама!» не возымел действия.
Прочитав мою записку, она хищно улыбнулась и елейным тоном спросила:
— А скажите, дорогой Лоран, почему? — Я молчала, а она перевела взгляд на сына. — Значит, родители из простых?! Лорган, ты знаешь хоть одного человека, кто отказался бы от титула и земли? — И они вдвоём уставились на меня.
Я теперь что, должна оправдываться, почему титул не хочу?!
— Лорган, мне не нравится, когда я не понимаю, что происходит, — тихо произнесла королева.
— Мама, я сам разберусь, — твёрдо ответил Харн.
«Отпусти меня и дай уйти из твоей жизни!» — быстро написала я и протянула ему записку. Мои нервы сдавали. У него проблемы из-за меня, а у меня из-за него, нам лучше разойтись. Да я об этом мечтала!
Он прочитал, еле сдерживая гнев, и, посмотрев на мать, сунул бумажку в карман. Королева перевела требовательный взгляд на меня. Она что, второй экземпляр хочет?!
— Объясните своё поведение! — приказала она.
Делать было нечего, и я потянулась к блокноту.
«Моя жизнь раньше принадлежала лишь мне, — медленно написала я, — а теперь его высочество распоряжается ею, не спросив моего мнения и согласия. Пусть действует и из лучших побуждений, но мне это не нравится».
Посмотрев на Харна, я встала и передала записку в руки его матери, а потом вернулась на место.
— Ты ошибаешься, — жёстко улыбнулась она, прочитав, — твоя жизнь, как и жизнь любого из подданных принадлежит короне. И такие мысли, — она потрясла моей запиской, — больше присущи мятежникам.
Харн впился в листок глазами, а королева, заметив это, в отместку сложила и спрятала её под манжет рукава. Тогда он требовательно посмотрел на меня. Мне что, и ему второй экземпляр предоставить?! Да они меня с ума сведут! Харн со своим желанием присвоить мне титул, мать его, видящая заговоры на пустом месте.