Песнь красных песков - стр. 24

[3] Карин — двойник человека. Он практически идентичен оригиналу, но живёт, как бы это сейчас назвали, в параллельной Вселенной. При этом карины неразрывно связаны с людьми. Они зеркальное отражение человека, и всегда делают в своей жизни выбор, противоположный тому, который был сделан здесь. Если мы творим что-то хорошее, они делают гадости. Если мы заработаем много денег, они окажутся в нищете. То есть если у человека всё хорошо, то у карина в его Вселенной всё очень плохо. Поэтому они кровно заинтересованы в том, чтобы вредить человеку, который, кстати, его не видит.

Считаются разновидностью джиннов.

7. Глава 7

Ясмин

Когда Пол рухнул к ногам хаджи, на меня нахлынуло облегчение: умер, значит, я снова свободна. Меня поразило эгоистичное чувство, от которого почти сразу стало стыдно. Жар охватил тело от макушки до пят. Дядя Карим наклонился к Полу, а я стояла в оцепенении и перебирала в памяти его слова.

Как он сказал? Летающий ковер? Лампа? Вжав ногти в ладони, я покачнулась, а мимо меня пронесся Али. Он рухнул на колени подле своего господина, воздел руки к небу и закричал:

— Великий Мудрец, какое несчастье на голову твоего раба. Такого человека сгубили. Разум, конечно, осла, но сердце-то доброе… — несколько раз Али цокнул языком, сдернул капюшон и склонился к груди Пола. Прислушавшись к мерному дыханию, слуга закатил глаза и фыркнул: — Ай, говорила мне бабуля: не связывайся с чужаками. Одни проблемы на голову бедного Али. Вай-вай, не человек — верблюд необъезженный!

Я спрятала шок за капюшоном бурнуса, пропитанного ароматом Пола. Наверное, так пахли все чужеземцы с Эрэбуса [1]. Многие торговцы Амррока по возвращении рассказывали о зеленых лугах, высоких горах и густых лесах Объединенного королевства, лавандовых полях Фринбульдии. Прикрыв глаза, я на несколько секунд выпала из реальности и не сразу услышала, как меня окликнули.

— Ясмин!

Вздрогнув, я посмотрела на сосредоточенного дядю Карима, затем перевела взгляд на посеревшее лицо Пола. Хаджа поднес к его носу крохотную склянку с чем-то очень пахучим: яркий аромат трав и специй привел чужеземца в чувство. Бедолага зашелся в кашле, глубоко вдохнул и перевернулся на бок, пытаясь прийти в себя.

— Ой, господин, вы ожили, — обрадовался Али. Проведя пальцами по смоляным волосам, он немного отодвинулся.

— У кого здесь «разум осла»? — прохрипел Пол и усиленно заморгал.

Одно неловкое движение рукой — и окуляры слетели на землю. Блики солнечных лучей на прозрачном стекле привлекли мое внимание: смотреть на Пола я боялась. Вдруг ему вздумается загадать желание? На вторую попытку у меня не хватило бы духа.

— У кого? Не знаю, господин. Вам почудилось, Мудрец не даст соврать. Али так переживал, так переживал. Чуть себя не съел, что оставил вас в опасности…

— Прекрати трещать, глупый попугай! — прикрикнул на слугу дядя Карим. — Лучше помоги.

— А вы почему меня оскорбляете, хаджа? — надул щеки Али. — Не надо кричать, чай не с глупым ослом беседу ведете.

— О Мудрец, какой дурень топчет землю наших предков под лазурными сводами твоего неба.

Дядя Карим закатил глаза, на что Али окончательно разобиделся. Слуга выпятил губу, шумно вздохнул и процедил:

— Хаджа, вы, безусловно, талантливый человек и ваши руки не из-под хвоста осла растут, но…