Первый реактор Курчатова - стр. 6
– Доброе утро, – сказала она хрипловато.
– Ага. Тосты горят.
– Ах… – Лена торопливо сняла сковороду. Дым повалил в вытяжку, запах пережаренного хлеба вперемешку с кофе заполнил кухню. – Я… отвлеклась.
Ник промолчал, налил себе кружку. Горячий аромат чуть успокоил нервы, но металлический привкус не уходил изо рта.
Через пару минут вбежал Илья. Сонный, взъерошенный, с портфелем, который еле держался на плече.
– Мам, где мой бутер?
Лена молча протянула тарелку. Мальчик сел, уткнулся в хлеб с джемом.
– Па, – Илья поднял глаза, – после футбола за мной зайдёшь?
– Зайду, – кивнул Ник.
Лена пила кофе, не глядя ни на мужа, ни на сына. Она будто растворялась в чашке.
Илья убежал в прихожую. Ник помог застегнуть молнию, проверил – тетрадки на месте, бутсы тоже. Мальчишка торопился, подпрыгивал на одной ноге, засовывая ногу в кроссовок.
– Ты хоть шнурки завяжи, чемпион, – проворчал Ник, нагибаясь.
– Сам могу! – оттолкнул сын и с гордой мордашкой показал, как ловко затянул узел.
Ник улыбнулся впервые за эти сутки.
Они вышли во двор. Утренний воздух встретил запахом сырости и тонкой металлической ноткой, похожей на озон. Ник глубоко вдохнул, пытаясь вытеснить ночные видения. Панельные дома стояли угрюмо, в окнах тускло горели огоньки. Где-то тарахтела мусоровозка.
– Смотри, Вадим идёт, – сказал Илья и махнул рукой.
По двору неспешно шагал Вадим – сосед сверху, коллега и друг. На ходу он натягивал куртку, в зубах сигарета, в глазах сонная ирония.
– Доброе утро, ядерные герои! – гаркнул он. – Чего такие мрачные?
– Ночь… так себе, – отозвался Ник.
Вадим выпустил струю дыма и криво ухмыльнулся:
– У меня та же история. Мелкий кошмары гонял, жена полночи с ним сидела. Может, магнитная буря?
Ник замер, вспомнив звонок от Дани. Холодок прошёл внутри. Но он натянуто улыбнулся:
– Может и буря.
Вадим похлопал его по плечу:
– Поехали вместе. Я за рулём, ты кофе допивай.
Ник кивнул. Илья побежал к автобусу, успев ещё раз махнуть отцу. Тот смотрел ему вслед, пока школьный транспорт не скрылся за углом.
Во дворе повисла тишина. Только собака соседки Раи глухо рычала на пустое место у стены дома.
Жигулёнок Вадима фыркнул, кашлянул выхлопом и нехотя тронулся с места. Ник устроился на пассажирском сиденье. Вадим щёлкнул радио – на волне бубнил ведущий о росте цен на бензин, и это звучало так нелепо после слов мальчишки «они пришли», что Ник криво усмехнулся.
Они проехали мимо школьного двора. На площадке, ещё пустой, ветер гонял пакет. Металлический гул разнёсся по утренней тишине. Ник невольно передёрнулся.
– Слышь, ты точно живой? – спросил Вадим, бросив взгляд. – Вид у тебя, как у реактора на консервации.
– Не спал, – буркнул Ник. – Просто устал.
– Ну, держись. Там сегодня проверки, – Вадим усмехнулся. – Будем, как всегда, отдуваться за всех.
Машина выехала на трассу. Серое небо нависало низко, будто придавливая город. Вдалеке виднелись массивные башни станции, чёрные силуэты, застывшие на горизонте, как стражи. Ник всмотрелся в них и почувствовал знакомый трепет: работа, гордость, его опора.
Он сделал глоток кофе. Горячая жидкость обожгла язык, но не прогнала холод внутри.
«Просто усталость. Просто нервы. Лена перенервничала, Даня что-то напутал, дети часто видят кошмары. Это всё объяснимо».
Он повторял это как молитву, глядя на чёрные башни, пока мотор гудел, отмеряя километры.