Первые грозы - стр. 36

– Ох, – заголосила мать. – Связали по рукам и ногам. Да зачем я замуж-то вышла! Дура я неотёсанная! Жизнь свою девичью сгубила!

– Достала! – заорал отец, кинул в стену что-то металлическое ( – Кастрюля, кастрюля! – запричитала мать) и громко топая, пошёл в прихожую одеваться.

– Катись и не возвращайся! – неслось вслед. – Упейся до смерти, тварь! Я плакать не буду!

В этот момент в дверь позвонили.

– Тамарочка! – мать как подменили. – Мы вам так рады!

– Да уж рады, – добавил отец. – В самый подходящий момент припёрлись.

– Шутить изволите, Леонид Анатольевич? – рассмеялась Тамара. – Я к вам по делу. Хотела отпросить девочек. Хочу к старой подруге съездить на празднике да тяжело одной в дороге. Годы, знаете ли. Мои года – моё богатство, но и они же тяжкий груз. О чём это я? Ах, да! На несколько дней всего. И мне не скучно, и девочки развеются. Вы же, я слышала, в санаторий едете?

Ню словно окоченела. В груди беспокойно билось сердце. «Не отпустит! Не отпустит!»

– Тамарочка, да мы не против! – мать смеялась. – Как раз думали, что с детьми делать, а тут вы. Так удобно. Будем очень признательны.

Ню ушам своим не верила. Да что случилось-то? Земля перевернулась? Все медведи передохли? Мать с ума сошла? Ню схватила таз и выбежала из ванны, но Тамара уже ушла.

– Чего замерла? – вмиг переменилась мать. – В унитаз свою гадость сливай! Ещё не хватало после тебя ванну отдраивать! И аккуратней лей! Туалет не забрызгай!

Ню вздрогнула, попятилась назад. Таз выскользнул из её рук и полетел на пол, орошая стены тёмно-зелёной жидкостью.

– Идиотка косорукая! – заорала мать, подбежала к дочери и принялась хлестать её кухонным полотенцем, так кстати оказавшимся на её плече.

– Достали! – заорал отец, накинул на плечи куртку и, хлопнув дверью, выскочил из квартиры.

– Ботинки надень, пьянь! – закричала вслед мать, но того уже и след простыл.

Вечером выяснилась причина материной любезности.

– У этой Тамары родственники-то есть? – спросила она дочь.

Ню вытаращила глаза:

– Нет, кажется.

– Хорошо. Ты ходи к ней почаще, будь повежливей. Да и я ей кое-чего на ухо напою. Глядишь, квартиру тебе и отпишет. Интересно, она у неё приватизированная?

Мать задумалась, а Ню собралась с силами и выкрикнула:

– Не хочу никакой квартиры! Подло это!

– Подло, дорогая моя, в нищете с алкашом жить. Тебе о будущем думать надо. Умом не блещешь, так хоть какое имущество будет.

У Ню защипало в носу. Зачем мать так сказала? Теперь никакой радости от общения с Тамарой не будет.

Но в тот день радость всё же была и огромная. От снега, свежего воздуха, смеха Шустрика и даже от ворчания лопоухого Вити. Так хорошо, что даже совсем и не холодно.

От основной дороги к калитке вела широкая расчищенная тропа. Витя первым шагнул в огород и увидел орудовавшую лопатой бабушку. Он подошёл и тихонько дотронулся до её плеча. Бабушка вздрогнула и разогнулась:

– Как вас много! – улыбнулась она.

– Мы решили вас навестить! – возвестила Тамара. – Вы не против?

Бабушка продолжала улыбаться.

– Она не слышит, – пояснил Витя. – Глухая.

Идея с приездом нравилась ему всё меньше. Станут смеяться над старым человеком. Эта с зелёной чёлкой первая ржать начнёт. Опустив глаза, он взглянул на бабушкины ноги. Так и есть – опять без обуви.

– Ты зачем босиком вышла? – заорал Витя ей в левое ухо. – Простудишься! Чистила зачем? Сил много?