Перерожденная в Аду - стр. 6

Сад – ладно, с ним ещё можно смириться. Но если вспомнить школу, институт, все эти годы зубрёжки, насмешек и одиночества… "Чудачка в розовых очках" – так про меня говорили. А к тридцати – полная разруха.

Но не в этот раз.

Я сжала кулачки. На этот раз я не позволю никому – даже демонам – сломать меня.

Хотя, глядя на матушку, трудно было поверить, что демоны вообще способны на жестокость. Она парила по комнате, словно опьянённая бабочка, заплетая мне волосы в сложные косы и напевая что-то под нос.

– О нет, ты так быстро растешь! – Она присела передо мной, её пальцы ловко работали над очередной причёской. – Я хочу запечатлеть каждое мгновение… навсегда.

– Ладно, – вздохнула я, скрестив руки в защитном жесте. – Но хотя бы прекрати читать мне эти идиотские сказки для младенцев. Дай настоящую литературу! И научи меня читать самой, в конце концов!

Матушка замерла, её алые глаза сузились.

– Хм… Возможно, ты права, – наконец кивнула она. – Тебе ведь действительно нужно готовиться к жизни в этом мире.

"Наконец-то дошло", – пронеслось у меня в голове.

Но тут же её лицо омрачилось.

– Но мне так не хочется тебя отпускать… – она обняла меня, и в её голосе прозвучала странная, почти пугающая нежность. – Хочется, чтобы так было… вечно.

Я отвернулась к окну.

Мир за стеклом был неземным.

Небо – розовое, как леденец; облака – пушистые и серебристые. Деревья сияли всеми оттенками синего, зелёного, даже фиолетового. Но за этой красотой скрывалось что-то пугающее – странные животные с слишком многими глазами, растения, шептавшиеся на ветру, птицы с когтями острыми как бритвы.

За эти три недели я кое-что узнала о своей новой семье.

Матушка – герцогиня Наширу Оливия, повелительница огня и пламени – жила одна. Её муж когда-то ушёл к другой. Оказывается, у демонов тоже бывают пары… а бывает и так, что кто-то устаёт ждать «судьбу».

– Мы заключили ритуал, – как-то обмолвилась матушка. – Но… лучше дождаться того, кто предназначен.

Ещё у меня был дедушка. Но его я ни разу не видела. Стоило завести разговор о нём, как матушка тут же меняла тему, а слуги опускали глаза и замолкали.

– Ваша светлость, не стоит… – шептала горничная, когда я спрашивала.

А ещё… время здесь текло иначе.

Сутки длились сорок восемь часов: день – двадцать четыре, ночь – столько же. Неделя состояла из девяти дней. И всегда, всегда было тепло – будто мир купался в вечном лете.

Чтение далось мне на удивление легко – будто я не училась, а вспоминала забытое. Буквы складывались в слова, слова – в предложения, а за ними открывались целые вселенные. Писать я начала почти сразу, выводя буквы с детской неуклюжестью, но с упрямой точностью.

И тогда я пропала.

Не в буквальном смысле, конечно. Но библиотека особняка стала моим истинным домом. Высокие дубовые стеллажи, пахнущие старой бумагой и воском, тяжёлые фолианты в потрёпанных кожаных переплётах, шёпот страниц под пальцами… Там, среди книг, я могла быть кем угодно – авантюристкой, архимагом, героиней древних эпосов. Правда, дальше особняка меня не пускали – «Ты ещё слишком мала, дитя» – но книги давали мне то, чего не могла дать реальность: свободу.

Я узнала, что этим миром правит Император. Весь мир устроен как круги на воде: в центре обитают чудовища и древние кланы; чем дальше от центра – тем благороднее кровь; а на окраинах живут те, кто обладает властью, богатством и магией. «Сильнейший правит всеми». Ну что ж… Это же Ад. Логично.