Перерожденная в Аду - стр. 8

Я лениво потянулась, смахивая остатки сна. Пылинки, золотившиеся в солнечном луче, взметнулись от её резкого движения, и уютная полусонная дымка развеялась в одно мгновение.

– Я совершенно забыла, что в восемнадцать тебя нужно представить двору! – выпалила она, хватаясь за грудь, будто пытаясь унять бешеный стук сердца.

Сердце у меня тоже замерло.

Сначала я не поняла. Потом осознание ударило, как обухом по голове.

Свобода.

Настоящая. Без этих стен. Без вечного надзора. Без «Ты ещё не готова, дитя».

– Значит… я увижу дворец? Познакомлюсь с другими демонами?.. – голос дрогнул, и я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

Матушка нахмурилась, её тонкие, как лезвие, брови сомкнулись в строгой дуге.

– Не радуйся так сразу. – Её пальцы впились в моё плечо, будто пытаясь удержать от пропасти. – Запомни: не верь никому. Ни-ко-му. – Каждое слово падало, как камень в бездну. – Они обольстительны. Коварны. И слово «дружба» для них – пустой звук. Мы демоны. Очаровать. Обмануть. Использовать. Это в нашей крови.

Потом её взгляд смягчился, и в нём мелькнуло что-то неуловимо грустное.

– Мы провели вместе всего… четырнадцать с половиной лет. – Голос её дрогнул. – Это так мало…

Сердце сжалось. Я обняла её, чувствуя под пальцами шёлк платья, лёгкий аромат ладана и чего-то ещё – тёмного, опасного, что всегда окружало её.

– Не беспокойтесь, матушка. Я не дам себя использовать. – Я откинула голову, глядя ей прямо в глаза. – Я буду сама решать, что делать. Только я.

Она усмехнулась, и в её улыбке было что-то тёмное, опасное.

– Если что… – её пальцы скользнули по моей щеке, – я всегда помогу. Приготовлю для особо непонятливых… парочку ядов.

И с этими зловеще-нежными словами она исчезла, оставив за собой лишь аромат заговора и обещание хаоса.

Она до сих пор не простила отца.

Хотя, насколько я знала, у неё уже были новые увлечения – и не одно. В этом мире всё было дозволено: БДСМ, гаремы, рабство, многомужество… Одно неверное слово – и ты либо труп, либо чья-то собственность.

Это же Ад.

Но я всё равно хотела увидеть мир. Учителя втолковали мне все уловки, все ловушки – я была готова.

Или мне так казалось.

Только я встала с кровати, направляясь в уборную, как дверь снова вздрогнула под ударом. На этот раз одна из петель сорвалась окончательно, с тихим металлическим стоном.

– Я совсем забыла! – матушка стояла на пороге, и на её лице читалась вся скорбь мира. – До представления двору… я должна показать тебя отцу.

– Дедушке? – я замерла в дверном проёме, чувствуя, как холодок страха скользнул по спине.

Она резко выдохнула, и её взгляд стал твёрдым, как сталь.

– Ладно. Думаю, лучше вырвать это с корнем сразу. – Её голос звучал как приговор. – Одевайся. Едем к отцу.

– Но…

Договорить мне так и не дали.

На этот раз матушка решила отказаться от телепорта – "путешествие стоит совершить по-настоящему", заявила она, устроившись в карете. Но не в простой, а в той самой – запряжённой гнутыми лошадьми, если их вообще можно было так назвать.

Моё сердце забилось чаще – от предвкушения или страха, я сама не понимала.

Тан – наш дворецкий, охранник и… временами любовник матушки – уже ждал у ворот. Он небрежно прислонился к чёрной карете, и в багровом свете заката его полубоевая форма выглядела так, будто сошла с полотна какого-то безумного художника. Обтягивающий камзол подчёркивал гибкую, как клинок, фигуру, песьи ушки нервно подрагивали на ветру, а пушистый хвост лениво покачивался, будто отсчитывая секунды до нашего отъезда. Когда он повернулся, его золотистые глаза сверкнули – два кусочка солнца, пойманных в ловушку янтаря.